В следующий момент его ладонь взметнулась, и не успела ничего сделать, как резкая пощёчина обожгла моё лицо. Глаза на мгновение потемнели от боли и шока. Сильно. Очень сильно. И от этой боли в теле стало холодно. Я не ожидала этого.
Мне хотелось что-либо сказать, но он лишь сильно сжал мою челюсть и прошипел:
– Молчи! – его голос стал как хлыст. Он был не просто зол. Он был в ярости.
Меня буквально подкинуло от удара, а глаза сжались от слёз, которые я едва сдерживала.
Он не отступал, а я чувствовала, как вся моя воля и сила исчезают. Всё, что оставалось, – это твердое ощущение, что должна молчать. Не шевелиться. Просто терпеть.
– Ты забудешь, как себя вести, Бриэль, если не научишься. Я был с тобой добр, – его голос звучал пугающе ровно, почти как предостережение.
Он схватил меня за воротник платья и оттолкнул в другую сторону, от стены, и я упала на колени перед ним. Меня трясло от страха, что может произойти дальше.
Это не был первый раз. Он был грубым, нетерпимым, холодным. Его злость не могла утихнуть, как бы я ни старалась. Она горела в его глазах каждый раз, когда он ощущал, что не оправдываю его ожидания. Этот вечер не был исключением.
Антонио схватил меня за запястье так сильно, что я почувствовала, как мои кости вскрикнули от боли. Он насмешливо смотрел на меня сверху вниз.
– Ты не можешь даже родить мне ребенка, правда? Всё, что ты делаешь, – это разочаровываешь меня.
Я пыталась оттолкнуться, но он сжал мои руки так сильно, что казалось, еще немного, и кости просто сломаются.
– Скажи, детка, с кем ты общалась весь вечер? – его голос стал резким, и я ощущала лишь, как его пальцы, что были на руках, теперь сжались вокруг горла. – Ты флиртовала с кем-то, не так ли?
Я задыхалась. Страх охватил меня с такой силой, что едва могла держать себя в руках.
– Антонио, пожалуйста, – я всхлипнула, – я не… Яне флиртовала. Прекрати! Пожалуйста, остановись…
Но его лицо не менялось. Он был как зверь, что не может насытиться. Его руки сжались так сильно, что я не могла сделать и вздоха. Он не слушал. Ему не было достаточно простых слов. Он хотел, чтобы я почувствовала, как его разочаровала, как я – его собственная жена – не оправдываю его требований.
– Ты должна быть благодарна мне за всё, что я для тебя сделал, – сказал он, и его голос стал холодным, с явным презрением.
И в этот момент я поняла, что ему не нужно было ничего больше от меня. Он просто хотел утвердиться. Хотел просто моей боли и унижения.
Когда его ярость прошла, он отпустил и я смогла нормально вздохнуть и закашляла, стоя на коленях и наблюдая, как Антонио просто повернулся и ушёл в свою комнату, даже не посмотрев на меня. Он оставил меня в коридоре, как пустое, незначительное существо.
Я стояла там, чувствовала, как слёзы капают мне на лицо, но не могла сдержать их. Это было не в первый раз. И я знала, что это не будет последним.
