Цена свободы — любовь или побег из золотой клетки - страница 4

— Что с вами случилось?

Она попытался повернуть её к свету фонаря, но девушка не могла держать голову — она запрокинула лицо, открывая его взгляду беззащитную тонкую шею, окруженную россыпью блестящих камней прилично дорогого колье. Её прикрытые веки, густо накрашенные перламутровыми тенями, дрожали. Дрожали удивительно густые, тяжёлые ресницы, с капельками слёз на самых кончиках.

— Давайте в машину.

Так и не дождавшись ответа, Александр аккуратно погрузил её на переднее сиденье авто и набросил на неё пиджак. Поёжившись, девушка укуталась в него, как в одеяло. Александр сел за руль, завёл мотор и выехал на шоссе.

— Зря вы остановились. Было бы лучше, если бы меня сбила машина.Низкий, хрипловатый голос выдернул Воскресенского из глубокой задумчивости. Девчонка очнулась.— Так вы за этим вышли на дорогу? А о водителе вы подумали?! — его мигом взбесила её беспечность. Сколько таких глупых дурочек так глупо и трусливо заканчивали с жизнью. Хоть бы о родителях подумала.— В жизни бывают такие моменты, когда меньше всего хочется думать о других.Снова этот странный, царапающий слух тембр, который так не шёл её очень юному, утонченному лицу. Она говорила, как заядлая курильщица, только вот табаком от неё не пахло. Александр повернул в её сторону голову. Она повернула тоже. Их взгляды встретились, и Александр почувствовал, что его будто толкнули в грудь. На вид ей было чуть больше двадцати, но глаза выдавали в ней вековую старуху.— В бардачке влажные салфетки и фляжка. Там виски. Выпейте, вам не повредит.Воскресенский следил за дорогой, прислушиваясь, как она зашуршала в недрах бардачка, открутила крышечку, сделала глоток и часто задышала раскрытым ртом. Видимо, крепкий алкоголь ей непривычен. Потом она сделала ещё глоток, потом раскрыла салфетки и принялась стирать с лица остатки макияжа.— Кто вас так? — «отделал» хотелось добавить.— Мужчина, очевидно, — усмехнулась она. — С которым я сплю, — дополнила она с откровенностью, которая обычно лезет наружу после спиртного. Алкоголь разогрел её и чуть расслабил — закончив с умыванием, она откинулась на спинку кресла и чуть склонила голову набок, прикрыла глаза.— Раньше я думала, что он просто любит пожестче. Мне не особенно нравились все эти связывания, плетки, кляпы, но было терпимо.Она пьяно жестикулировала, водя в воздухе ладонью (как же мало ей было нужно!), говорила медленно, нараспев чётким, хорошо поставленным голосом, словно она училась ораторскому мастерству или вокалу.Слишком деликатная тема для разговора между незнакомцами.— Сегодня, после ужина, он заставил меня изображать собаку. Надел поводок, заставлял лаять и бегать на коленях по саду, по камням. Если я бегала недостаточно быстро — бил. По-настоящему…— Да уж, умеют люди развлекаться.Он не был готов к таким откровениям, и без того нервы были на пределе. Воскресенскому вдруг захотелось поскорее избавиться от неё, пока его благородные стремления помочь ближнему не зашли слишком далеко. Александр взглянул на её исцарапанные колени и в красках представил себе, как сажает на поводок того ублюдка, посмевшего вытворить такое с этой хрупкой девушкой. А ведь его это не касается. Совершенно не касается…— Вы такое не любите? — просто и как-то даже с удивлением спросила она. Как будто каждый мужчина хотел именно такого. Странная.Александр не был ханжой, но со своим традиционными отношением к семье и к сексу в частности решил оставить вопрос без ответа.— Вам стоит обратиться в полицию.— О, нет. Не в моем случае, — усмехнувшись, пропела она.Полицией этого «героя» не напугать, это предельно ясно и без подробностей. Но на любое действие найдётся противодействие как в рамках закона, так и вне его. Ему — члену одной из самых влиятельных синдикатов в Москве, берущей начало ещё в девяностых — это известно очень хорошо.— Вам нужно уйти от этого мужчины.— Я уже ушла…— У вас есть деньги?Она выставила вперёд руку и повертела запястьем, позвенела браслетом с крупными прозрачными камнями, после дотронулась до ушей и шеи, демонстрируя колье и серьги.— Это бриллианты. На первое время хватит. Жаль только, документы у него в сейфе.— Можно новые сделать. У меня есть один человек…— Нет-нет, не нужно! — резко оборвала его она. — Я сейчас не в состоянии отрабатывать вашу доброту.До него дошёл смысл её слов. Она думала, что он захочет взять с неё плату тем же способом, что и её обидчик.— О чём вы? — сухо уточнил он, стараясь успокоить злость.— О том, о чём думают все мужчины. Абсолютно все.— В мыслях не было.Сегодня он стал вдовцом. Сегодня он понял, что такое измена. Сегодня он начал холодную войну с группой Клинских — группировкой, с которым отец двадцать лет пытался добиться перемирия. Предаваться похоти — последнее, чем бы он хотел сегодня заняться. Тем более с беззащитной девчонкой.— У меня сегодня тоже, знаете, день не задался…— Сочувствую, — вдруг выдала она.Сарказм? Чему она там собралась сочувствовать. Ей бы кто посочувствовал. Честное слово, какая-то инопланетянка.— Сейчас мы едем в больницу, потом отвезу вас в отель, переночуете, разберемся с вашим паспортом и вы уедете.Она будто протрезвела от его резких слов. Девушка опустила голову и замолчала. Александр ощутил, как больно кольнула совесть.— Как ваше имя?— Эмилия. Эмилия Салимова.Казалось, ее голос охрип ещё сильнее. Она отвернулась к окну и украдкой смахнула со щеки слезу. Воскресенскому захотелось извиниться, но он не мог подобрать слов. Остановившись возле больницы, он снял с манжеты платиновую запонку и протянул ей.— Вот, закрепите платье.Эмилия приняла её, чуть задев его палец острым кончиком ногтя, торопливо оттянула несколько нитей с каждого края, вставила в них кончики запонки и застегнула её. Вышло вполне сносно.— Спасибо, — оно кротко улыбнулась одними уголками губ. Глаза её остались печальными.Она сбежала из больницы, когда Александр отошёл к кофейному автомату. Вместе с запонкой стоимостью три тысячи долларов. Наверное, её «бриллианты» были не настоящими, разве разглядишь в темноте? Он не стал заявлять в полицию, три тысячи — не слишком большая потеря, но он запомнил. Её большие влажные глаза и имя, сладко-пряное, как ореховый ликёр. Эмилия Салимова.