Булат посмеивался.
Гостемил Искрыч стоял со скамеечкой наизготовку.
Песочной масти пес лежал, прикрыв глаза лапой.
На цепь посажу! Только древнерусских фейспалмов мне тут и не хватало…
Я порадовалась, что мне хватило ума отправить мужиков восвояси, пообещав, что приеду вот как только — так сразу.
И, решившись, шагнула вперед.
Первый этап дался на удивление легко: левая нога на скамеечку, подставленную домовым, правая — в стремя, толчок — и я в седле, на широкой, как диван конской спине.
Конская спина демонстрировала благоразумие и лояльность: замерла, как каменная.
Я тоже замерла, как каменная, потом пошевелилась — нашла левой ногой стремя. Вроде бы небо на землю не рухнуло, я тоже никуда не рухнул…
— Молодец, хозяйка! — похвалил Булат. — Теперь давай-ка, спину выпрями, пятки вниз, и держись коленями, руки — они для поводьев… Ну ладно, потом научишься! Сейчас на пробу по двору кружочек сделаем.
Верхом я за всю свою жизнь ездила раза четыре, в качестве аттракциона, и если что и уловила из указаний инструкторов, так это то, что усидеть на лошади — задача всадника, но никак не лошади!
Булат тронулся с места, пошел плавным шагом, и меня плавно качнуло в седле. Человеческие инструктора когда-то давно, в моем мире, объясняли, что нужно привставать на стременах в такт конским шагам — и я пыталась поймать этот такт. Получалось ли, нет ли, непонятно — нынешний мой инструктор замечаний не делал.
Пес трусил по кругу рядом с конем, бдительно не спуская с меня глаз.
А страха, как ни странно, не было, хотя ситуация вроде бы располагала. Но то ли подействовал уверенный голос Булата, то ли надежная ширина его спины, то ли плавность его же поступи — я не боялась.
Со двора выехали торжественно — понимающий Гостемил Искрыч распахнул хозяйке ворота, дабы не пришлось ей сползать с конской спины, и заново влезать на нее со скамеечки.
А за воротами, куда я выбралась впервые, всё оказалось не так уж и страшно. Лес и лес, ели да мох бородами до земли висит, но и дорога все же видна наезженная, накатанная.
И если вдуматься, то с чего бы дороге и не быть: не на своем же горбу местный люд к премудрой провиант таскал?
Вот по этой дороге, выходит, нам и предстоит трусить к Малым Елям…
Пес всё трусил у левой передней конской ноги, колдовская книга оттягивала сумку у седла справа — словом, Урочище я покидала во всеоружии.
Правда, будь моя воля, я бы еще и Гостемила Искрыча с собой прихватила, для моральной поддержки, правда, чем бы он мне помог против лесного чудища, не понятно
— Ты, главное, не бойся ничего, хозяйка, — отвлек меня от мыслей о предстоящем Булат. — Помни: я и сам тебя не уроню, и тебе с меня упасть не дам.
А затем подобрался весь как-то, подобрался — да и скакнул!
Да как скакнул!
У меня сердце в пятки упало, душа замерла: это было как, как… как в сказке. Когда — между ног реки пропускает, хвостом облака заметает.
Лес мелькнул под нами далеко внизу, островерхой еловой картинкой, а потом вдруг оказался резко близко, и я сжалась, ожидая, что сейчас от удара о землю позвоночник мой рассыплется, как бусины с нитки, или что меня вышвырнет из седла, как минимум — но это земля, а не я, вздрогнула, когда в нее грянули конские копыта, и Булат, пробежав еще чуток, гася инерцию, и замер, как врытый.
Непогашенных остатков, впрочем, мне хватило, чтобы впечататься носом в гриву.
