— Тут бык был, матушка, всем быкам бык. Согнала его в овраг, окаянная, как теперь доставать будем — не знаем!
— Ну, с быком — это вы сами, — открестилась я от дополнительных услуг, не входивших в стоимость устного контракта.
— Так ото ж, сами, ты только с чудищей помоги.
Кто бы мне помог!
— Кто-нибудь видел, куда она потом делась?
Тишина была мне ответом, селяне неуверенно переглянулись:
— Кажись к Семену в сарай прыснула, — брякнул вдруг все тот же звонкий голос. — Я хвост видел!
И взгляды все обратились на оный сарай. Мне отчаянно хотелось сглотнуть, но в тишине этот звук однозначно звучал бы очень трусливо. По хорошему надо было бойко скомандовать: ну вы все вперед, а я за вами, постою за вашими спинами. С вас вилы — с меня моральная поддержка. Но не поймут-с, не поймут-с…
С другой стороны. Людей чуда-юда не трогала (пока!), а у меня наследственный авторитет (тоже пока!).
И, собрав волю в кулак, я направилась к сараю.
Вошла. Огляделась. Пусто. Ну как пусто — никакой жуткой твари там не было. Я уже собиралась повернуться, как сверху раздался какой-то звук.
Я ме-едленно подняла голову.
И застыла.
Чуда-юда была настолько неестественно жутка, что я не смогла даже заорать. Мозг категорически отказывался принять тот факт, что вот это вот — реальность, а не галлюцинация.
Голова кабана, тело медведя, а из этого тела руки с пальцами, а на пальцах когти, не когти — когтищи. Ноги-лапы как у сатира, а завершал всю эту жуткую нелепость бычий хвост.
Глаза на кабаньей голове были большие, совиные, желтые, и смотрели на меня не моргая.
Я застыла.
Неведомая тварь (мне — так точно, и даже если в моем магическом справочнике найдется описание этого непонятно чего с ареалом обитания, вкусовыми пристрастиями и портретным изображением, сейчас уж точно не время в нем рыться) тоже застыла.
А потом спрыгнула с потолка на пол — мое сердце вместе с ней провалилось куда-то в пятки — и… медленно склонила голову.
Ну. По крайней мере, ставка на авторитет оказалась верной! Осталось умудриться сделать как-то так, чтобы она не прогорела.
Как там нас учили? Лучший метод решения споров — ди-а-лог!
— Говорить можешь? — на всякий случай уточнила я,
Чуда-юда моргала на меня глазищами и молчала.
Да, далеко я уеду со своими гуманистическими методами в лютом средневековье.
Ладно, речь, вроде как, понимает — и то хлеб.
— Ты почто скотину губишь, окаянная? — сдвинув брови, грозно вопросила я, отчаянно представляя на месте чудища котенка, наделавшего кучу в неположенном месте, чтобы придать интонации уверенности и не трястись, как заячий хвост. — Или думала, раз прежней Премудрой нет больше, так я тебе позволю людей ее обижать?
Вместо того, чтобы устрашиться, как все прочие, на ком я до сих пор свой грозный вид применяла, чуда-юда вся как-то распушилась, набычилась, распахнула пасть и из нее вместе со странным хрипящим клекотом вырвалось шипящее:
— ш-ш-ш-ш-ш-мое-ш-ш-ш-ш… за-ш-ш-ш-бра-ш-ш-ли…
— Что, простите? — недоуменно переспросила я.
— Мое-ш-ш-ш-ш! — повторила тварь, повысив голос в фальцет и от этого, как ни странно стало слегка понятнее, хоть и свербело в ушах: — Украли-ш-ш-ш! Заберу-ш-ш-ш-ш!
А потом она вдруг взвилась на месте, сделала полный оборот по сараю, продолжая завывать “забрали” и “мое”, а потом метнулась к окну, невесть как в него просочившись, и была такова.
Только через несколько мгновение я поняла, что это где-то раскукарекался средь бела дня петух, и, не вынеся звука, чуда-юда вынуждена была удрать.
