* * *
Однажды утром пришли все трое… Большой человек и двое маленьких… Принесли мясца да молочка…
«Чего они на меня смотрят? Ем же… Никого не трогаю… А этот, самый маленький, мяучит… Совсем как мой котёнок… И лапками мордочку трёт, трёт… Чего это они?»
Никифор дождался, пока кормушка не опустела. Щёлкнул замком, и открыл дверь…
– Ну, всё, гостья! Пора и честь знать! Ступай! Ступай домой!!!
Рысёнка осторожно подошла к открытой двери. Потёрлась щекой. Опустила на траву одну лапу, другую, и вопросительно посмотрела на людей: «Можно? Правда, можно?»
Затем метнулась, пятнистой тенью, метров на пятьдесят от людей, и остановилась… Посмотрела на них, мяукнула несколько раз… Поблагодарила…
Её встречал родной лес… Родной дом, большой и просторный… Иногда опасный и непредсказуемый, но… Родной… Только там зверь может чувствовать себя свободным… Никакими лакомствами и тёплой клеткой не удержать зверя в неволе. Погибнет он… От тоски погибнет…
Провожал Рысёнку, в добрый путь, дружный мальчиший рёв…
* * *
Сколько прошло времени – не упомнил… Но, однажды…
Возвращается, как-то, Никифор с обхода, и видит: на крыльце лежит большущий глухарь…
«Эко, диво! Это, кто же, нас так облагодетельствовал?» – изумился старик. А когда рассмотрел, что птица не из ружья сбита, а шея у неё аккуратно надкушена, сказал сам себе, – «От Рысёнки… Гостинчик…»
А, верить или нет… Это уже – Ваше дело…
(2 апреля 2014 г. 14.00.)
Прошедшие четыре дня принесли внучатам неописуемую радость: электрический свет в избе горел почти до утра!!! Не как в обычные дни – в «двадцать два ноль-ноль» – отбой!
Не был жаден дед Никифор, но на небольшой бензиновый электрогенератор слишком мало топлива выдавали в конторе заповедника. И отчёт строгий спрашивали за каждый литр.
Деньги у егеря водились. Только с бензином – беда!!! 18 километров по тайге канистры на себе не потащишь. Есть Савраска, но запаха любого топлива он на дух не переносит. Встанет, и стоит! Хоть вожжами хлещи, хоть сахарком подманивай… Стоит, упёртый, опустив голову. Фыркает, гривой машет, копытом землю роет, и всё тут!
…И телевизор мальчишки насмотрелись, и книжек начитались, и в «лото», при ярком-то, свете наигрались… Кра-со-ти-ща!!!
Никифор, тем временем, занимался совсем не свойственной ему, работой – писал отчёт! Как он говорил: «сводил таёжный дебет с браконьерским кредитом».
Сидел за столом, сопел, пыхтел, перебирая бумажки. Вставал, ругнувшись, и надолго уходил курить на крылечко.
Однажды, выдохнул: «Ну, кажись, всё… Ажур!!!»
* * *
Засобирался дед Никифор ещё до зари. Тихонько зажёг керосиновую лампу, ещё раз проверил документы, бережно уложил их в «сидор».
Долгий путь предстоял егерю. Восемнадцать километров пешочком, двадцать два – до райцентра, на «перекладных», да до города восемьдесят.
Хошь-не хошь, а три дня на «туда-обратно» отдай!
Помолился, попил чайку и стал будить внуков.
– Чиграшата! Вставайте, ужо! Время мне отправляться!
– Де-е-е-да! Чи-час, де-да-а-а…
Холодными руками дед залез под одеяло, и стал щекотать внуков за пятки.
– А, вот, за вами медведь пришёл! Р-р-р-р!!!
– Это ты, дедушка! Никакой не медведь! – заверещали внуки, выбираясь из тёплой постели, – А, как же мы?
– Ничего! Через часок Манефа к вам придёт…
– Манефа? Снова? – взвизгнул Васька.
– Бибийга! Не хочу бибийгу! – захныкал Ванька, размазывая слёзы.
– Никакая она не Баба Яга. Зря вы так… На Божьего человека… Она обещала вас сильно не журить, да новые сказки сказывать…
