– Для начала – попробовать почувствовать её присутствие на темпоральном уровне, – Черновский подошёл к одному из приборов и включил его. Экран засветился мягким голубым светом. – Этот аппарат – модифицированный энцефалограф. Он не только считывает мозговую активность, но и визуализирует темпоральные флуктуации. Смотрите.
На экране появились две линии – синяя и красная. Синяя двигалась ровно, с редкими пиками и спадами. Красная была прерывистой, словно сигнал постоянно терялся и восстанавливался.
– Синяя линия – это активность мозга Елизаветы в нашем временном потоке. Красная – фрагменты сигнала, которые мы улавливаем из забытой минуты, где находится основная часть её сознания. Как видите, связь нестабильна и фрагментарна.
– А это поможет мне… связаться с ней? – с сомнением спросил Алексей, глядя на прыгающие линии.
– Не совсем, – Черновский достал из ящика стола небольшой серебристый диск размером с монету. – Это темпоральный резонатор – устройство, разработанное Орденом для усиления способностей Часовщиков. Он поможет вам сфокусировать ваше восприятие и настроиться на частоту забытой минуты, где находится Елизавета.
Он протянул диск Алексею.
– Положите его на ладонь и сожмите в кулаке. Затем возьмите Елизавету за руку и сконцентрируйтесь на своих воспоминаниях о ней. Не пытайтесь вспомнить аварию – это бесполезно, ваше сознание заблокировало этот момент. Вместо этого думайте о счастливых моментах, которые вы разделяли, о вашей связи, о чувствах к ней.
Алексей взял холодный металлический диск. Тот был тяжелее, чем казался на вид, и слегка вибрировал, словно внутри работал миниатюрный механизм. Он сжал его в левой руке, а правой продолжал держать руку Лизы.
– Теперь закройте глаза, – голос Черновского звучал глуше, словно сквозь вату. – Дышите медленно и глубоко. Представьте, что каждый вдох приближает вас к Елизавете, а каждый выдох уносит барьеры между вашими сознаниями.
Алексей закрыл глаза и начал дышать, как сказал врач. Сначала он чувствовал себя глупо – словно участвовал в сеансе дешёвого гипноза из телешоу. Но постепенно напряжение последних часов начало отступать. С каждым вдохом его сознание становилось всё яснее, а с каждым выдохом тело расслаблялось.
– Вспомните Елизавету, – голос Черновского теперь звучал как будто издалека. – Не в этой постели, а живую, смеющуюся, настоящую. Вспомните её голос, её прикосновения, её запах.
Алексей мысленно потянулся к воспоминаниям о жене. Лиза, смеющаяся под летним дождём в их первую встречу… Лиза, сонно улыбающаяся ему по утрам… Лиза, сосредоточенно закусывающая губу, когда работает над сложным дизайн-проектом… Её голос, её смех, её дыхание рядом в темноте.
Диск в его руке стал теплее. Не просто тёплым – горячим, почти обжигающим ладонь. Но Алексей не разжимал пальцы. Что-то происходило. Он чувствовал это, но не мог описать – словно невидимая волна расходилась от его тела, искажая пространство и время вокруг.
– Что вы видите? – голос Черновского звучал теперь словно сквозь толщу воды.
– Ничего, – пробормотал Алексей. – То есть… не вижу, но чувствую. Что-то движется вокруг. Что-то ищет меня.
– Это хорошо, – тихо сказал Черновский. – Продолжайте концентрироваться на Елизавете. Позовите её. Не словами – мыслями, чувствами, всем своим существом.
Алексей мысленно потянулся к Лизе, вкладывая в это движение всю силу своей любви и тоски. «Лиза, где ты? Я здесь. Я нашёл тебя. Вернись ко мне».
