В голосе президента звучала убежденность, подкрепленная железной логикой. Вопрос молодого человека, казалось, растаял в воздухе, растворившись в ее мудром ответе.
Гидеон уже знал Ирен. Не близко, но достаточно, чтобы видеть ее искренность. Она не была безупречной, совершала ошибки, но всегда действовала в интересах Вальгории. По крайней мере, так казалось. А может, он был ослеплен ее харизмой, её умением убеждать?
Решение нужно было принять быстро. Завтра. Или он должен поверить Игумену и ордену, рискуя погрузить Вальгорию в хаос, или он должен отбросить флешку и довериться собственному чутью. Он смотрел на реку, и вдруг понял, что выбор не так прост, как кажется. Ведь на кону не только судьба Ирен, но и судьба всей Вальгории.
***
Дворец охраняли дроны, но Гидеон знал их алгоритмы – он сам когда-то писал код для них.
Через вентиляцию.
Через спящие камеры.
Через потайную дверь, которую добавили еще при Драговиче.
И вот он в ее покоях. Гидеон замер на пороге.
Комната была залита мягким светом лунных ламп – не тех холодных голубоватых, что стояли в коридорах дворца, а теплых, почти янтарных. Воздух пах лавандой и чем-то еще – ванилью, может быть?
Он шагнул внутрь, стараясь не дышать.
Стены: не золото и мрамор, а простые деревянные панели, покрытые тонкой резьбой – горные цветы Вальгории.
Свечи: не восковые, а биотехнологичные – мерцающие без огня, с ароматами, меняющимися от времени суток. Сейчас пахло «ночным покоем» – смесь лаванды и кедра.
Кровать: массивная, из белого дерева, с льняным бельем и одной подушкой. Никаких роскошных шелков, никаких балдахинов.
И она… Ирен лежала на боку, одна рука под щекой, другая – на одеяле.
Ее густые черные волосы, обычно собранные в тугой узел, рассыпались по подушке, как река. Ресницы – длинные, не накрашенные – чуть дрожали во сне. Губы, лишенные привычной помады, казались мягче, уязвимее.
Гидеон невольно шагнул ближе.
«Черт…»
Он пришел убить. Пришел отомстить. А теперь стоял, как вкопанный, глядя, как грудь ее медленно поднимается в такт дыханию. И она… казалась беззащитной. Спящая женщина, умиротворенная и далекая от той расчетливой бизнес-леди, которую он знал. Той, что разрушила его жизнь, растоптала его мечты, оставила лишь пепел и жажду мести.
Гидеон сжал рукоять пистолета в кармане. Задача была проста: проникнуть, устранить, исчезнуть. Он посчитал, что убивать на глазах у всех будет бесчеловечно, и решил исполнить приказ ночью. Он планировал каждую деталь, каждый шаг, чтобы не оставить следов. Но сейчас, стоя над ее кроватью, он чувствовал, как решимость покидает его.
Он опустился на колени, стараясь не шуметь. Его взгляд скользил по ее лицу, пытаясь найти хоть намек на ту жестокость, что он видел в ее глазах на деловых встречах, в холодных отчетах, в безжалостных решениях. Но здесь, в полумраке спальни, она казалась другим человеком.
Гидеон протянул руку, намереваясь коснуться пряди волос, упавшей на ее щеку. Но замер. Что он делает? Он же не способен на это. Не может хладнокровно убить спящую женщину. Не станет таким же чудовищем, как она.
Он медленно поднялся, пистолет все еще сжимал его ладонь. Но теперь это было оружие не для убийства, а для самозащиты. От себя самого. От той тьмы, что пыталась поглотить его.
Может, он сделал шаг громче. Может, она почувствовала его взгляд. Ирен вздрогнула – и открыла глаза.
Гидеон даже не успел отпрянуть.
