Она вскочила с кровати одним движением – не как испуганная девушка, а как солдат, привыкший к опасности.
Теперь он видел всё.
Короткое шелковое платье цвета слоновой кости скользило по ее телу, открывая стройные ноги – не «фотошопленные», как в журналах, а настоящие – с тонкими щиколотками и едва заметным шрамом на левом колене (остаток первой революции); талию, которую можно было обхватить двумя руками; спину – почти полностью обнаженную, с одной тонкой цепочкой в виде замка, украшавшую шею.
Гидеон забыл, как дышать.
– Ты… – её голос был хриплым от сна, но не испуганным.
Она не кричала. Не звала охрану. Просто стояла, изучая его, как ученый изучает новый, неожиданный феномен.
Они смотрели друг на друга. Он в темно-синей рубашке и в белой футболке под ней, в черных штанах с флешкой смерти в кармане. Она – в белом, безоружная, но совершенно бесстрашная.
– Ты пришел убить меня – сказала она тихо. Не вопрос. Констатация.
Гидеон не ответил. Он просто стоял, поглощённый её присутствием, как будто реальность слегка сдвинулась, стала зыбкой и нереальной. Все его планы, все слова, отрепетированные в десятках ночных кошмаров, испарились.
– Но не можешь, – добавила Ирен, подходя на шаг ближе. Цепочка на её шее тихо зазвенела. Но вдруг он понял, что это не украшение, это нейроинтерфейс для экстренной связи. – потому что теперь ты тоже жертва.
Гидеон сжал пистолет в ладони. В груди болело – не от страха, не от вины, а от чего-то более глубокого. Того, что он не позволял себе чувствовать. Слишком опасно. Слишком человечески.
– Что я знаю? – его голос прозвучал хрипло. Вторую руку он всё ещё держал у кармана. Флешка жгла сквозь ткань.
Ирен наклонила голову, как будто разглядывала его вблизи впервые.
– Что иногда монстры лишь у нас в голове.
Тишина повисла между ними, наполненная чем-то гораздо страшнее выстрела. Вдруг во дворце раздался глухой, но мощный взрыв – звук, от которого задрожали стекла, а люстра в коридоре за её дверью звякнула, как колокол. На секунду всё замерло. Пыль легким облаком сползла со старинных рам.
Гидеон и Ирен переглянулись.
– Это не по плану – произнёс он, одними губами.
– Что это? – тихо. Без паники. Но голос стал твёрже.
Гидеон выругался.
– «Братство» … Они хотят убить тебя сегодня. Я был только отвлекающим манёвром.
Он резко шагнул к ней, схватил за запястье.
– Нам нужно уходить сейчас.
Ирен, будто только сейчас вспомнив, как она одета, быстро взглянула вниз и инстинктивно потянулась к креслу в поисках халата.
– Я не могу выйти так! – прошептала она.
Он не сказал ни слова. Просто снял свою тёмно-синюю рубашку и протянул ей. Материя ещё хранила его тепло. Она взглянула на него – сначала в удивлении, потом с благодарностью. Он помог ей продеть руки, быстро застегнул пару пуговиц спереди, прикоснувшись к коже так легко, будто боялся обжечься.
– Готова? – спросил он.
Она кивнула. Он пододвинул кресло, забрался на него, открыл люк вентиляционной шахты и подал ей руку. Ирен взяла её без колебаний. Он подтянул её вверх, как будто она весила меньше тени.
Воздух за дворцом был острым, ночным. Где-то внутри грохотали шаги и крики – дворец оживал тревогой. У черного входа стоял мотоцикл: чёрный, блестящий, как уголь перед рассветом.
– Ты с ума сошёл! – выдохнула Ирен, отступая назад. – Я ни за что не сяду на эту… машину смерти.
– У нас нет времени. Две минуты – и они будут здесь. Тебя убьют.
