Онафел Тихий замолчал и торжественно вскинул кубок. Эл попытался прочитать его намерения, но из этого ничего не вышло.
– То есть ради трех мест на корабле мы должны выиграть для твоего Храма небольшую войну? – бесцеремонно заговорил Элсидан, начиная торг. – Это и на словах-то нелепо звучит! Даже если мы сумеем прикончить отступника, его преданные приспешники нас разорвут. Даже если нам удастся бежать из города, убийц будут преследовать до тех пор, пока не поквитаются за смерть благодетеля. Путь в Аст Хелеф, да и вообще в Рун Аер, закроется для нас навсегда. И ради чего?
– Если Алеран умрет, – осторожно возразил Онафел, – его пирамида власти, выстроенная на золоте и личном авторитете, развалится за пару месяцев. Наместник Аст Хелефа – надменный глупец, а приближенные к отступнику главари перегрызут друг друга в междоусобице. Город существует, пока Алеран жив. Когда его не станет, никому не будет до вас дела.
– Даже если так, – не сдавался Элсидан, – зачем нам лезть во все это? Ради чего?
– А чего вы хотите? – Тихий понизил голос, хотя в обеденном зале кроме них никого не было.
Эл ждал этого вопроса.
– Пять тысяч корит в казну Эшкебетского Храма и пять сотен для меня лично. Ко всему этому бумагу о намерениях. В первую очередь – бумагу о намерениях. С оттиском печати вашего архонта.
– Это невозможно, – бесстрастно посмотрел на него Онафел. – Если сундук золота Храм еще выставит, ни о какой бумаге с оттиском не может быть речи. Корабль с сотней воинов обошелся нам дешевле!
– Но в их успехе вы не уверены, поэтому обращаетесь к жрецам из Эшкебета, – заметил Эл. – Ты прекрасно знаешь, что мы до него доберемся. Хотя я лучше посижу пару месяцев в вашем гостеприимном Храме, чем пойду на смертельный риск ради иллюзорной благодарности.
– Зачем вам бумага?
– Чтобы отвести подозрения от Эшкебетского Храма. Вы ведь планируете стравить Эшкебет с Аст Хелефом? Если мы прикончим Алерана, весь Рун Аер ополчится на нашу землю. Как же, ведь ее жрецы убивают уважаемых господ где им вздумается! А если Алеран нас раскроет, Эшкебет будет вынужден отомстить за расправу над своими мастерами. Могущественный союзник присоединится к вашей маленькой войне. Не так ли прикинул архонт?
Онафел молчал, задумчиво вращая в руках пустой кубок.
– Значит мы поняли друг друга. – Элсидан встал из-за стола, обозначая, что его ужин на этом окончен. – Не тороплю вас с решением, радушный хозяин. Но с первым же кораблем мы отбудем в Аст Хелеф – так или иначе.
За окном уже стемнело и только гулкие раскаты напоминали о том, что в непроглядной черноте волнуется Каменная бухта. Воспитанники сильно натопили камин – гостевую комнату обволакивал мягкий полог тепла. Сытые и уставшие жрецы бессильно повалились на кровати, скинув с себя лишь обувь.
– Ты пхефхофол фепя, Элфитан, – криво усмехнулся Алтан. – Тепехь мы тофно тут хафтхянем.
Эл не ответил, только плотнее прижал к себе Вирану: сейчас он нуждался в ее внутренней теплоте. Словесный поединок с Онафелом забрал у него все силы. Вирана поддалась, но взаимностью не ответила. Она завороженно смотрела на языки пламени, которые терпеливо поедали угли в жерле камина. Оценила ли Вирана его решение? Или предпочла бы отступить, принять любые условия деонийцев, довериться воле судьбы?
Из раздумий Элсидана вырвал слабый, но настойчивый стук дверного молотка. Жрец не стал окликать нежданного гостя. Он медленно поднялся с постели, плавно подошел к двери и резко ее распахнул. Возмутитель спокойствия был застигнут врасплох, им оказался тощий юноша с резкими чертами лица. Он отпрянул от неожиданного напора, но быстро пришел в себя и почтительно склонил голову.
