– Отпусти, – тихо, но твердо произнес Кадер, видевший произошедшее и осознавший, что возникший из ниоткуда Дирк пришел явно не помогать этим двум мерзавцам. В голосе джинна вдруг зазвучал металл, никак не соотносившийся с его мягкостью.
– Вот еще, – гадко осклабился тот, после чего кивнул сообщнику. – Я же говорил, что напакостит. У таких предательство как смысл жизни, им все равно, на чью сторону перебегать. Друзей, врагов, мамашу свою… всех продадут!
– Вынужден с прискорбием сообщить, что я никогда не вашей стороне не был, – огрызнулся лепрекон. – И если ты думаешь, что, угрожая смертью, ты наладишь с кем-то хорошие отношения, у меня для тебя плохие новости: дипломаты из вас как из меня балерина.
Раззадоривать и без того злых гарпий было не самой лучшей идеей, но после выброшенного ножа Дирка сразу же записали в главные враги, и поэтому он решил хотя бы отвести душу напоследок.
– А ну заткнись! Мы же договаривались!
– Я с вами ни о чем не договаривался. Вы меня вынудили. Между прочим, за это мне даже не платят – кто там лапшу про деньги на уши вешал? А так как вы знатно попортили мне нервы, а против этого, – он кивнул в сторону Кадера, – я ничего не имею, то скажу одно: да пошли вы! А-а-а!
Рассвирепевший верзила резко припер лепрекона к стенке, но тут же почувствовал, как чья-то рука сдавила его плечо: не больно, но твердо. Опять он!
– Отпусти его, – настойчиво повторил Кадер.
– А то что? – фыркнул преступник, но просьбу выполнил, хоть и не без агрессии: подставил Дирку подножку и толкнул в спину.
Лепрекон, потеряв равновесие, упал на пол, а бандит моментально переключился на Кадера: в его ладони вспыхнул огненный сгусток, который он швырнул в джинна. Попавший в плечо шар рассыпался на искры, впрочем, не причинив серьезного вреда, кроме испуга и дезориентации. Будь сейчас лето, Кадер бы мог получить еще и легкий ожог, но его защищала куртка.
Тем не менее верзиле хватило этого, чтобы перехватить инициативу, и, не дожидаясь, пока джинн придет в себя, он бросился на него, вцепившись в обе руки – чтобы не дать колдовать. Вместе с этим он отчаянно пытался изловчиться и ударить Кадера ногой, да посильнее. Дирк же в это время дернул за ногу сообщника, повалив его на пол, а тот, не оставшись в долгу, бросился душить лепрекона.
Все смешалось в одну дерущуюся массу. Это официальные поединки арикъялнов проходят по правилам, а тут было не до благородства. Да и правила эти гарпии, судя по всему, давно забыли, если и знали когда-то.
Кадер тяжело дышал: кровь била в виски, отдаваясь шумом в ушах. Пряди волос периодически падали на лицо, снижая видимость в и без того не шибко освещенной комнате. Кажется, джинн впервые был близок к тому, чтобы пожалеть, что не последовал шутливому совету Дирка побриться под троечку.
Противник оказался массивным и сильным. Кроме того, он не сбавлял натиск, не давая Кадеру сосредоточиться и применить магию. В какое-то мгновение у джинна почти получилось сконцентрироваться на заклинании: дождавшись, пока нападающий ослабит хватку, он резко выдернул правую руку, но тут же получил удар в подколенную область – слабый, смазанный, не опасный, но все еще ужасно неприятный. Зашипев от боли, Кадер смирился с тем, что, если он не сбросит с себя противника хотя бы на несколько секунд, то будет в крайне невыгодном положении.
Откуда-то сбоку раздался грохот, за которым последовал вопль: кажется, упало что-то тяжелое. Джинн вздрогнул, обернувшись на резкий звук, и тут же оказался впечатан в стену: потеря бдительности – серьезная ошибка. Надо было срочно выкарабкиваться.
