Увидеть, как восторжествуют ее недруги, было бы даже хуже, чем лишиться самого «Дрейфа». Если где-то этому и порадуются – за исключением двора Овна, – так это в Атерее. Подпольное сообщество служило домом для состоятельных вампиров Белого Рева и жило по собственным правилам. Влиянием, пусть и неофициальным, Атерей обладал не меньшим, чем монархия.
Следует отметить, что в Атерее недолюбливали Арти за ее стремление обслуживать вампиров из низших слоев – примерно так же, как она недолюбливала Атерей за претенциозность.
Утомленно вздохнув, Арти притворила за собой двери со стеклянными панелями и устроилась в кресле, не удосужившись зажечь свет. Она открыла шкафчик, стоявший у письменного стола, и достала оттуда графин с кокосовым соком, который медленно, но верно заканчивался. Жидкость булькнула – Арти налила себе четвертинку стакана и опустошила его. Поставив стакан на место, она почувствовала, как в голове прояснилось.
И вот тогда-то до нее дошло: во-первых, из окна, которое она закрыла несколько часов назад, дует, во-вторых, на подоконнике кто-то сидит – Арти различила во тьме силуэт.
Она хлопнула по включателю света под столом – незваного гостя залило золотистым сиянием.
Юноша. Рогатый Страж.
Он сидел на подоконнике с куда более нахальным видом, чем ему следовало бы демонстрировать – у нее-то в кабинете. У нее дома.
– Знаменитая Арти Казимир.
Его звучный акцент сообщал об иноземном происхождении, белые волосы контрастировали с кожей лба. Вряд ли незнакомец ощутимо старше нее.
Рогатая Стража была многочисленна, делилась на множество рангов – чтобы насаждать законы Эттении везде и всюду. Чем светлее форма стража, тем старше он званием.
Форма на юноше была белоснежная. Капитан.
Арти вскочила с кресла, вцепилась в пестрый платок, которым тот обернул шею. Они с парнишкой сцепились, шаркая ботинками по паркету, – пока Арти не толкнула его к стене.
– Назови хоть одну достойную причину не снимать с тебя шкуру, – прошипела Арти, приставив кинжал к его шее. Пусть он на голову ее выше, пусть она совсем одна – ей было наплевать.
– Я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься, – сказал страж, и Арти уловила горделивые нотки в его напряженном голосе.
– Разве что лопату – вырыть тебе могилу, – процедила она.
Его грудь ходила ходуном. Черты лица у юноши были резкие – эдакая грубая красота.
– Скажи-ка, – тихо промолвил страж, подавшись к Арти и коснувшись шеей кинжала, – помнишь ли ты, каково это – по-настоящему жить?
Арти выпустила его и отшатнулась. Ее разум и тело не слушались друг друга. Юноша смотрел на нее в упор, сбивая с толку, и она увидела собственное отражение у него в глазах. Неизбывную боль. Бесконечную муку.
Страж отвел взгляд, чтобы разгладить мундир, но не успел он и моргнуть, как Арти наставила на него пистолет, и все вокруг затихло. Ставни перестали поскрипывать, и тревожное ночное безмолвие проникло с улицы в комнату.
– Пистолет – до чего тщеславное оружие. Громкое. Жестокое. Режет слух, – задумчиво проговорил незваный гость, но под конец голос его подвел. – Убери его.
– Забываешься, страж, – негромко ответила ему Арти. – «Дрейф» – мой дом, а вот ты ступил на чужую территорию.
– Поговаривают, что через две недели «Дрейф» сровняют с землей, а твои поставки развернут и отправят обратно по морю, – сказал парень, нимало не смущенный тем, что в грудь ему смотрит дуло. – В твоей чайной чашке наметилась буря.
