– Потерпи, здоровяк, скоро всё наладится, – шепнул я, осматривая место, в которое нас занесла взбалмошная судьба искателей приключений.
Скромная деревня, насчитывающая около трёх десятков хибар, включая и самую крупную постройку, что по обыкновению, должно быть, принадлежала здешнему вождю или старосте, располагалась прямо на воде. А стало быть, и дорога, по которой мы следовали, резко обрывалась при входе в лощину, утопая в паутине узеньких мостков, натянутых поверх болотной глади, раскинувшейся мутно-зелёным озером окрест. Маленькие лачуги, скорее напоминающие шалаши, устроенные на длинных деревянных площадках, полукруглыми рядами обозначали границы селения, а его середину разбивала широкая каменистая гряда, наверняка исполняющая роль главной улицы. Сами же несущие террасы зиждились на толстых сваях, уходивших глубоко в ил.
Короткие, вылепленные, будто из глины, овальные стены незамысловатых жилищ вздымались к небу треугольными навесами из сухих прутьев. В нескольких домах мерцали всполохи приглушенного света, просачиваясь наружу сквозь щели и пустоту дверей, а через отверстия крыш тянулись плотные струйки дыма. Там же, где по-прежнему господствовала топь, под шеренгами переправ, виднелись очертания трёх челнов, увязающих в ряске и прикрепленных к самодельным кнехтам. Я с удивлением отметил тишину этого странного, незнакомого места. Гнетущие и пугающие стоны Шепчущего прибежища не проникали сюда, точно обходя стороной маленький, но уютный островок жизни.
Спустя некоторое время вернулся запыхавшийся охотник. Обменявшись с ним парой коротких фраз, командир чужаков, в сопровождении Давинти, направился ко мне.
– Вождь ждать. Друг, – незнакомец указал рукой на Тамиора, – юкар, юкар. Торопиться.
– Он хочет сказать, что... – участливо начал поэт.
– Да, понял, – буркнул я, вновь поднимая бородача и направляясь вслед за провожатым.
Мы заспешили по пустынным помостам. Дом вождя находился на возвышении, в самой удалённой части деревни и издалека выглядел, как большое желтое светящееся блюдце, накрытое несуразной соломенной шапкой. У входного проёма нас уже ждал сухопарый седоволосый старик с землистым цветом кожи и неуловимыми чертами морщинистого лица. Одетый в просторный балахон, завидев нас, он низко поклонился и отошёл в сторону, освобождая проход.
Внутреннее пространство лучилось манящим теплом очага, расположенного прямо по центру обширной хибары. Вдоль стен разместились несколько нехитрых скамей. Возле каменных краёв кострища стояли разнообразные чашки, склянки и пузырьки. Кое-где пол покрывался лежанками из сухих листьев и веток, а с правой стороны высился ряд перегородок, стянутых кусками серой материи. Старик указал на одну из кроватей и я, не дожидаясь лишних разъяснений, уложил на неё рыцаря, поспешно отступив прочь.
– Я Тэхтат, – низким глубоким голосом проговорил старец, подойдя к бредящему Тамиору и осматривая его набухшие ссадины. – Я вождь этого племени. Мы постараемся помочь вашему другу. Но должен предупредить, от яда санатры – существа, которое вы, разумные, зовёте хидной – погибло немало наших ловцов. Этот человек силён, его дух древнее ваших городов, но любое промедление сейчас означает непозволительную роскошь.
Вождь окинул меня холодным взглядом и поманил пятерней.
– Броктар, подойди, – скомандовал он. – Нужно избавить вашего подопечного от лишней брони. Тело не справится, если оставить его в этой железной одежде.
