Чехов в жизни. Cюжеты для небольшого романа - страница 4
Чехов в жизни. Cюжеты для небольшого романа
Книга Чехов в жизни. Cюжеты для небольшого романа сейчас недоступна, скоро мы все починим. Попробуйте зайти позже.
Похожие книги
«Чехов в жизни» – книга в жанре документального монтажа. Однако вместо хронологического, линейного изложения читателю предлагается около полусотни разноплановых глав: семейных и географических, идеологических и любовных. Сквозным сюжетом повествования становится не разгадка мнимых чеховских загадок, а драма судьбы.
Книга профессора СПбГУ, литературоведа и критика И. Н. Сухих включает тридцать очерков о наиболее значимых произведениях отечественной прозы и драмы серебряного и советского веков – от «Вишневого сада» Чехова и «Петербурга» А. Белого до «Прощания с Матерой» В. Распутина и «Генерала и его армии» Г. Владимова. Написанная в свободной эссеистической манере, книга, несомненно, будет интересна специалистам-филологам, преподавателям школ и высших учебны
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Нико
В этой книге для неспешного чтения собраны воспоминания, статьи, очерки о писателе и художнике Юрии Ковале, тексты радиопередач, беседы с ним и о нем. Юлий Ким, Андрей Битов, Юрий Норштейн, Ия Саввина – более 50 авторов представили в сборнике факты его жизни и творчества в своем дружеском восприятии. Читавшим Коваля и тем, у кого знакомство с ним еще впереди, «Ковалиная книга», как волшебный калейдоскоп, покажет разные грани таланта этого человек
Что мы знаем о блокаде Ленинграда? Дневник Тани Савичевой, метроном, стихи Ольги Берггольц – вот наиболее яркие ассоциации. Как трагедия стала возможна и почему это произошло лишь с одним городом за четыре страшных года войны? В этой книге коллектив российских историков обращается к ранее опубликованным архивным документам, шаг за шагом восстанавливая события, которые привели к голоду сотен тысяч ленинградцев. Дополняя источники статьями и коммен
Генеалогия, алгоритм поиска родословной, практические советы и рекомендации, автофикшн, философия времени, путешествие по городам и пяти странам, путешествие во времени и пространстве… Можно ли это уместить в одну книгу? Можно, если это родословный детектив-путешествие, вобравший в себя реальные и вымышленные события, которые невозможно отделить друг от друга. Такого вы ещё не читали. Книга, которая писалась десять лет. Нет, всю жизнь. И она не о
Героиня книги «Зеркало-псише» Марья Ивановна Ушкина проходит путь от детства до зрелости, сопровождаемая субличностью зазеркалья. Иногда с лирической светлой грустью, иногда с юмором и самоиронией героиня проживает свои ошибки. Зачёркивает летние дни сложного детства и отрочества в календарях, составляет список своих поклонников, покидает любимого, придумывает теорию жизненных циклов и щедро делится творческим анализом собственных ошибок.
«Алая заря» свидетельствует о возвращении на Землю сотворённого человека. Казнь (заклание) и Пробуждение (оживление трупа) – не вымысел. Это быль. Адам Антихрист – человек, сотворённый в истине (Дух истины). И это факт.
Завораживающе смелая повесть, написанная в жанре мистического реализма с элементами детектива. Сюжет разворачивается в городе, находящемся под властью жестокого бессмертного дракона. Самым удивительным образом переплетаются истории одиннадцати героев: борьба за власть, свержение тиранов, предательство, самопожертвование и, конечно, всепрощающая любовь…
Беатрис Коломина (род. 1952) – теоретик, историк архитектуры и профессор Принстонского университета. В своей книге она исследует феномен современной архитектуры, которая, по ее мнению, является одним из средств массовой информации наряду с рекламой и фотографией. Коломина рассматривает, с одной стороны, проекты Ле Корбюзье – его дома-зрелища, в которых окна становятся камерой-обскурой, а с другой – постройки Адольфа Лооса, обращенные внутрь себя,