Человекомерность социальных систем - страница 43

Выдающийся российский философ второй половины XIX века В. С. Соловьев считал высшей ступенью иерархии ценностей идею всеединства, базирующуюся на человекопреобразующейся миссии христианства «как религии богочеловеческой». Претворение в действительность этой идеи, по его убеждению, призвано все действия как отдельного человека, так и всего народа сориентировать на подчинение «высшему нравственному закону». Важнейшим же компонентом этой человекопреображающей деятельности, считал философ, должна стать совесть, ибо «чем ясней и чище становится совесть, тем она… строже различает и тем решительнее принимает добро и отвергает зло»[70]. Близкие по смыслу позиции в истолковании значимости ценностей отстаивал Н. А. Бердяев, утверждавший, что ключом к пониманию человеческой сущности является принцип «антроподиции», служащий объяснению человека в творчестве и через свободу творчества, в процессе которого человек становится в центр бытия, превращаясь как бы в «солнце мира, вокруг которого все вращается»[71].

Следуя тем же путем философского постижения значимости ценности русско-белорусский философ Н. О. Лосский считал высшей ценностью и конечной целью развития личности достижение абсолютной полноты бытия. По его утверждению, жизнеспособная полнота бытия «достигается приобщением к божественной благости посредством собственного личного творчества, свободного от всякого налета эгоизма и посвященного созданию абсолютных ценностей – моральной добродетели, красоты и истины[72].

Проблема социальных ценностей стала одной из центральных в социологии с самого ее возникновения. Обстоятельную разработку она получила в работах Э. Дюркгейма, который считал, что на важных ценностных идеалах формируются и базируются целые цивилизации. С его точки зрения, в ценностях органически слиты объективные и субъективные компоненты. С одной стороны, утверждал он, «ценностям присуща та же объективность, что и вещам», а с другой, «всякая ценность предполагает оценку, осуществляемую субъектом в тесной связи с определенным состоянием чувств». Дюркгейм исходил из необходимости построения определенной иерархии социальных ценностей, поскольку «существуют различные типы ценностей» – нравственные, эстетические, религиозные, метафизические, в силу чего «религия, мораль, право, экономика, эстетика, – суть не что иное как системы ценностей». Выведенные из этих систем ценностные суждения выступают, в конечном счете, в качестве ценностных ориентиров индивидуальных и коллективных действий людей. Они то и действуют как интегрирующая сила развития общества, проявление его единства.

В социологической концепции ценностей, разработанной М. Вебером, ценностная мотивация поступков рассматривается в качестве одного из четырех основных мотивов социального действия. В его понимании, социальное действие является «ценностно-рациональным, если оно основано на вере в безусловную – эстетическую, религиозную или любую другую – самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет». Он утверждал, что ценностно-рационально действует тот, кто, невзирая на возможные последствия, следует своим убеждениям о долге, достоинстве, красоте, религиозных предначертаниях, благочестии или важности предмета любого рода. Такое действие всегда подчинено заповедям или требованиям, в повиновении которым видит свой долг данный индивид. А если человеческое действие ориентировано именно на такие ценностные императивы, мы имеем дело с ценностными ориентациями в повседневной жизнедеятельности людей.