В юнгианской терапии процесс роста включает в себя распознавание и интеграцию теневых элементов в личность, чтобы достичь баланса и целостности. Для Юнга это путешествие самопознания требовало осветить и примирить внутреннюю тень, превратив ее из источника конфликта в источник силы.
Еще одним краеугольным камнем психологии Юнга является его теория архетипов — универсальных моделей черт и поведения, заложенных в человеческой психике. Юнг выделил такие архетипы, как Мудрец, Невинный, Исследователь, Правитель, Создатель, Воспитатель, Маг, Герой, Разбойник, Любовник, Шут и Обычный человек. Эти архетипы представляют собой глубинные психологические силы и ориентации, формирующие жизнь и призвание человека.
Архетипическая схема фокусируется на усилении сильных сторон человека, а не на диагностике слабых, представляя собой разительный контраст с современными психиатрическими подходами, такими как DSM (Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам). Хотя DSM в первую очередь определяет и классифицирует симптомы психических заболеваний, затем он имеет тенденцию зацикливаться на искоренении негативного, способствуя формированию враждебных отношений с самим собой. Такой подход часто увековечивает стигму и внутренний конфликт, выставляя терапевта «здоровым», а пациента – «несчастным». В следующей главе я подробнее исследую эту динамику.
Напротив, юнгианский метод взращивает положительные аспекты психики. Он делает акцент на культивировании сильных сторон, а не на борьбе с недостатками, что сродни взращиванию семян в почве, а не бесконечному очищению от пыли. Подход DSM, с его неустанным фокусом на проблемах, рискует усилить дистресс через самоисполняющиеся пророчества. Как учил Иисус в притче о пшенице и сорняках (Матфея 13:24—30), цель должна заключаться не в том, чтобы преждевременно выкорчевать замеченные недостатки, а в том, чтобы позволить и хорошему, и плохому расти до жатвы, делая акцент на выращивании того, что ценно.
Этот принцип согласуется с христианским представлением о том, что то, на чем мы фокусируемся, расширяется. Акцент Юнга на воспитании тени и архетипов параллелен учению из Евангелия от Марка 4:25: «Кто имеет, тому дано будет больше; кто не имеет, у того отнимется и то, что он имеет». Подход Юнга согласуется с христианскими принципами, поощряя людей преодолевать стресс, опираясь на внутреннюю ценность, а не поддаваясь негативу.
Работы Юнга выходили за рамки индивидуальной психологии в более широкие сферы, включая коллективное бессознательное и коллективный психоз. Эти идеи имеют интригующее применение, особенно в понимании психологического дистресса, вызванного такими событиями, как пандемия COVID. Юнг также исследовал динамику экстравертированных и интровертированных личностей, изучил различие между открытыми и закрытыми психологическими системами и дал глубокие представления о взаимодействии любви и власти.
Духовная ориентация Юнга отличала его от многих современников. Он всю жизнь увлекался духовностью, придумывая такие термины, как синхронистичность, для описания значимых совпадений, которые указывают на более глубокую взаимосвязь в существовании. Когда Юнга спросили, верит ли он в Бога, он знаменито ответил: «Я не верю в Бога; я знаю Бога», что означало глубокий внутренний опыт божественного, который выходил за рамки просто веры.
