Все здесь давно знакомы, все из знатных и состоятельных семей и могли бы себе позволить где угодно отдыхать, но возвращаются туда, где привычно. Только за счет стариковского консерватизма курорт кое-как держится на плаву и в сезон даже не приносит убытков. Про остальное время года я спросить не решаюсь, но догадаться не трудно – это предприятие живо только из-за вливаний средств семьи Робейн, и так будет до тех пор, пока Макс не возьмется за ум и не сделает так, чтобы оно приносило прибыль.
Об этом мне рассказывает экономка. Она старая даже в сравнении со своими постояльцами, прямо-таки древняя. Говорит, что пришла сюда вместе с бабкой Макса, от которой тот и получил Черную воду по хитрым схемам наследования (в них решаю пока не вникать, и так голова кругом).
– Леди Робейн... Сильная была хозяйка, нынешней не чета, не в обиду сказано. Всем что имела самолично распоряжалась, до каждого пустяка знала, а у ней много всего было. – Линяло-голубые глаза, окруженные глубокими морщинистыми складками, туманятся от воспоминаний. – Черная вода и вовсе особняком шла, любила она это место. Говорила, как девочкой начала на воды ездить, так и попривыкла. Слабая она была по малолетству, болезненная, зато как сила раскрылась – ух!
Все ясно. Пока была жива настоящая хозяйка, пансионат процветал, а потом перешел леди Ванде, которой оказался неинтересен, после нее – сыну, которому и вовсе нужен как собаке пятая нога.
– Старое тут все стало, и я старая, управляюсь, как раньше было заведено, – покачивая седой головой, отчего становится похожей на сонную древнюю черепаху, продолжает экономка. – По новым порядкам кто ж нас жить-то обучит. Вот и едут сюда старики, какие еще не перемерли, молодым вроде вас неинтересно. Как похоронят крайнего, так и опустеет Черная вода совсем, и мне тоже помирать можно будет, досмотрела.
Она вздыхает и жует сморщенную губу, сама не замечая. Безо всякой магии видно: жаль ей, что дело, которому жизнь отдала, на глазах разваливается.
– Вам нужно хорошенько все обсудить с хозяином, не может ему быть совсем все равно, – предлагаю, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Просто вечно некогда, работа отнимает много сил, но ведь можно нанять кого-то. Составить бизнес-план. Место ведь хорошее – реконструировать, выбрать новую концепцию, уж не знаю, что у вас сейчас модно, в рекламу как следует вложиться... Да, денег понадобится много, но ведь сейчас курорт большую часть года убыточен, так что лучше враз крупную сумму отдать, которая со временем еще и окупится.
Экономке мой план явно по душе – улыбается, оживилась вроде бы. Но едва я заканчиваю пламенную речь, довольная собой и готовая поговорить обо всем с Максом прямо сейчас, старушка выдает неожиданное.
– Добро, это вы славно задумали. Еще и хозяйкой не стали, дела не приняли, а уже примеряетесь. Хорошую невесту младшему внуку выбрали, леди Робейн успокоится наконец на том свете. Вы поговорите с ним, пускай бы вам и поручил дела, коли самому все недосуг. А чего? Все одно вам перейдет, так и тянуть нечего.
– Никакая я ему не невеста!
И эта все о том же! Никому в этом подлом мире верить нельзя, стоит расслабиться, как опять начинается. Вот так задумаешься о чем-то важном, зазеваешься – а ты уже у алтаря, роспись в акте гражданского состояния ставишь.
– Ну-ну, меня не надо стыдиться, я для леди семьи Робейн все равно что нянька и кормилица. Раз мне имение можно доверить, так сердечные тайны и подавно, – улыбается она, демонстрируя несколько оставшихся зубов и младенчески гладкие розовые десны. – А пока отдохнули бы, ведь едва приехавши. Успеется. Столько годков Черная вода без вас стояла, месяц-другой как-нибудь продержимся.
