Народ собрали на площади перед бараком, освещённой лишь тусклым светом длинных факелов, воткнутых в землю. Тёмные тени прятались за спинами людей, колеблясь от неровного огня. Казалось, что даже ветер шептал что-то беспокойное, сливаясь с тихим гулом толпы, как будто сама природа была удивлена происходящим. Люди стояли в тревожном ожидании, переговариваясь вполголоса.
Шин осторожно пробирался через толпу, оглядываясь и всматриваясь в лица. Среди множества неясных силуэтов, он наконец заметил знакомые фигуры своих товарищей. Беспокойство, которое сжимало его грудь, немного отпустило. Когда он подошёл к ним, то увидел на их лицах те же смешанные чувства.
– Доброго! Что тут за собрание, говорят, раньше времени подняли? – без предисловий спросил Шин.
Первым откликнулся Винни, который стоял чуть в стороне, теребя седую щетину на своём лице – жест, который обычно обозначал его взволнованность или озадаченность.
– Да мы сами не в курсе, что это такое. За полгода, что я здесь, такое впервые! – ответил Винни, его голос был хриплым, как будто от долгого молчания. Взгляд его метался, он силился понять, что происходит.
– Чего вообще ждать? – спросил один стоящий рядом парень по имени Крис. – Это ведь не по графику, так?
Остальные тоже начали говорить вразнобой, подтверждая, что никто ничего подобного раньше не видел. Никто не знал, почему их подняли посреди ночи, да ещё и так срочно. Шин осмотрелся вокруг, пытаясь уловить хоть малейшие детали, которые могли бы пролить свет на происходящее. Люди в толпе были подавлены и насторожены.
– Может, это наши начальники проверяют, как быстро мы собираемся? – предположил Джанни, пытаясь хоть как-то объяснить ситуацию.
– Слишком странное время для проверки, – бросил Салан.
– Как бы то ни было, – голос Винни стал тише, почти неслышным, – это плохо пахнет. Что-то грядёт, и мне это совсем не нравится.
Толпа начала беспокойно перемещаться, становясь всё шумнее. Теперь уже трудно было различить отдельные фразы в хаотичном гуле, и Шин понял, что ожидание затягивается. И от этого становилось только хуже. Неведение – это самое страшное, что может произойти в таких местах. Время шло, но ничего не происходило.
И вдруг звук шагов – тяжёлых, мерных – раздался откуда-то с краю площади. Толпа замерла, как по команде. Из темноты появились несколько человек в доспехах, но это были не обычные их охранники, к которым они привыкли.
– Тихо! – раздался чей-то возглас, и толпа мгновенно успокоилась, ожидая.
На площади воцарилась гробовая тишина, когда воин поднял руку, требуя внимания. По его суровому лицу, освещённому колеблющимся светом факелов, было видно, что он собирается произнести нечто большее, чем просто объявление. Шин, стоявший в толпе рядом с товарищами, чувствовал, как напряжение снова возвращается, как будто воздух вокруг стал тяжелее.
Воин сделал шаг вперёд и заговорил:
– Сегодняшней ночью произошли события, которые изменят нашу действительность. Со стороны вольных кланов орков пустоши усилилась угроза. Мы получили информацию, что число их атак в разы увеличилось. Окрестности нашего и соседних городов, а также селения фермеров и деревни подвергаются их постоянным набегам, участились грабежи караванов, нападения на дорогах.
Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Ропот пошёл по рядам людей, кто-то невольно вскрикнул, другие начали переговариваться, пытаясь лучше понять услышанное. Но воин продолжал, не давая толпе времени прийти в себя:
