На все это потребовалась лишь секунда, за которую Квентин
успел положить руку на рукоять своей шпаги, а Реймонд – закрыть лицо. Но
произошло и кое-что еще. Огромный рабочий стол принца изогнулся, будто встав на
дыбы. Из гладкой поверхности на уровне головы Регина, торчал, дергаясь
вверх-вниз, но уже замедляясь, короткий метательный нож. Еще секунду назад
никакого стола в этом месте не было.
Регин смотрел на нож широко открытыми глазами, не в силах
оторвать взгляд. Произошедшее постепенно складывалось в его голове в единую
картинку, и эта картинка позволяла сделать только один вывод: этот нож должен
был его убить. Этот нож должен был его убить. К тому же выводу пришли и
остальные, собравшиеся в комнате.
Общее оцепенение нарушил встревоженный возглас Квентина:
– Седрик! Седрик, ты в порядке?
Регин и Реймонд почти синхронно обернулись на графа Ардейна,
чтобы увидеть, как тот безвольной массой оседает на пол. Его посох –
единственное, что удерживало некроманта от болезненного падения – сиял
изумрудным светом, столь ярким, что его было видно даже в лучах солнца.
– Жить… буду… – прохрипел Седрик. Его голос звучал совсем
слабо, будто принадлежал дряхлому старику на пороге могилы. Каждое слово
давалось некроманту с трудом.
– Ваше Высочество, Вы в порядке? – спохватился первый
министр, оборачиваясь к Регину.
– Да, – в голосе принца не было уверенности, – но я не
понимаю…
– Кажется, Вас пытались убить, – прокомментировал некромант.
Даже в таком состоянии, он оставался верен своей язвительности.
В наступившей паузе Квентин помог другу подняться на ноги и,
опершись на себя, доковылять до стоявшего в углу у книжного шкафа кожаного
кресла. Седрик тяжело опустился, а скорее даже упал в него и со стоном вытянул
вперед непропорционально длинные ноги. Некромант всегда был бледным, но сейчас
его кожа казалась почти прозрачной, под ней отчетливо проступали темно-синие
вены, а под глазами пролегли темные круги. Граф Ардейн выглядел измученным,
истощенным, почти мертвым. И начавший постепенно угасать изумрудный свет
посоха, освещавший его лицо, лишь добавлял ситуации драматизма.
– Это Вы сделали? – до Регина постепенно начало доходить,
что стол не мог сам по себе изменить форму и защитить его.
– Вы видите здесь других некромантов, Ваше Высочество? –
Седрик усмехнулся бледными, почти белыми губами, и тут же зашелся в приступе
тяжелого удушливого кашля.
– Но как?
– Я сейчас немного не в том состоянии, чтобы провести Вам
подробную лекцию, но, если в двух словах, я воззвал к мертвому в вашем столе и
заставил его изменить форму.
– Мертвому?
– Во всем, что когда-то было живо, есть мертвое, Ваше
Высочество. В Вашем столе. В этом кресле. Даже в нас с Вами. Разве что в этом
клинке, – Седрик еле заметно кивнул в сторону торчащего из стола метательного
ножа, – нет ничего мертвого, ведь он сделан из металла. Иначе я смог бы
остановить его. Это было бы проще.
– Как ты его заметил? – спросил Квентин, в его голосе
звучало недоумение, смешанное с досадой. Герцог винил себя за то, что проглядел
нападение.
– У меня есть способы. Но я предлагаю продолжить этот
разговор в другой раз. Сейчас он дается мне тяжело.
Седрик замолчал, закрыл глаза, и вскоре стало ясно, что
некромант уснул.
– Я думаю, – чуть натянутым, но все же уже спокойным голосом
заключил Реймонд, – что, пока граф Ардейн отдыхает, мы с вами, господа, могли
бы пойти прогуляться в парк.
