Регин лишь молча кивнул.
– Но что делать со следами покушения? – Квентин встревоженно
оглядел кабинет.
Весь пол был усеян осколками стекла, бумагами и книгами, которые
разлетелись во все стороны, когда стол Регина изогнулся. Остатки двойного
стекла одной из нижних секций арочного окна угрожающими зубьями торчали из
деревянной рамы.
Реймонд подошел к столу. Несмотря на ковер, стекло скрипело
под его изящными лакированными башмаками, но его это не смущало. С заметным
усилием первый министр вытащил нож, глубоко вошедший в древесину стола.
– Хорошее оружие, – прокомментировал он, проверяя баланс
ножа рукой и пристально разглядывая его, – работал профессионал.
– Ты сомневался?
– Нет, – с этими словам герцог фон Моргенштерн подхватил со
стола случайный лист бумаги и аккуратно, будто важную посылку, завернул в него
нож. После чего спрятал получившийся сверток в один из карманов своего костюма.
Регин наблюдал за всем этим молча. Он выглядел потерянным.
Царственная аура слетела с него, открыв шестнадцатилетнего мальчишку, который
только что впервые оказался на волосок от смерти.
– А где моя стража? – не к месту выпалил он, осознав, что
стоящие за дверью гвардейцы должны были отреагировать на шум.
– Хороший вопрос, Ваше Высочество, – Реймонд коротко кивнул
Квентину, и тот, в несколько шагов преодолев расстояние до двери, выглянул в
коридор.
– Никого, – герцог выглядел озабоченным, но спокойным – он
явно не ожидал ничего другого, – Гвардейцы всегда охраняют Ваши покои, Ваше
Высочество?
Регин кивнул.
– Интересно.
Сказав это, Квентин вышел из кабинета.
– Куда он пошел? – все так же растеряно спросил Регин.
– Думаю, за Вашими гвардейцами или слугами, – Реймонд
подошел к принцу и положил ему руку на плечо, – не волнуйтесь, Ваше Высочество,
мы проследим, чтобы такого с вами более не случалось.
Первый министр ободряюще улыбнулся, но его глаза оставались
холодными и напряженными. Оба замолчали, погруженные в собственные мысли. На
стене над столом громко тикали огромные резные часы. В саду за окном как ни в
чем не бывало щебетали птицы.
Спустя какое-то время Квентин вернулся, а с ним – несколько
обеспокоенных слуг. Герцог фон Аруверн многозначительно кивнул Реймонду, а затем
так же головой указал сперва на разбитое окно и неестественно вывернутый стол и
на слуг, которые с выражением нескрываемого страха на лицах уставились на эту
картину.
– Наконец-то! – не растерялся Реймонд. – Тут нужно
немедленно все прибрать. И это неприемлемо, совершенно неприемлемо, что лорду
фон Аурверну пришлось самому ходить за вами.
Страх на лицах слуг сменился ужасом.
– Да, Ваше Благородие, сию минуту, Ваше Благородие! – глядя
себе под ноги пробубнила старшая из них.
– И отведите графа Ардейна в его покои. Он утомился, когда
показывал Его Высочеству особенности своего мастерства.
– Всенепременно, Ваше Благородие. Покорнейше просим
простить, Ваше Благородие.
Несколько слуг стрелой вылетели из комнаты и на всех парах
рванулись куда-то вниз по коридору. А старшая горничная, чуть слышно причитая
себе под нос «да как же так-то, да что творится-то» начала собирать
разбросанные бумаги и книги.
– Теперь, когда этот вопрос решен, давайте, наконец,
отправимся на прогулку, – многозначительно предложил Реймонд, жестом
подталкивая Квентина и Регина к двери.
В дворцовом парке было как всегда спокойно. Многовековые
деревья возвышались над совсем недавно посыпанными свежим розоватым гравием
дорожками. Вдоль дорожек были высажены аккуратно постриженные кусты. Кое-где
садовники даже сделали из них фигуры животных, еще не до конца восстановившие
форму после зимы. То тут, то там, кусты разбавляли изящные статуи, изображавшие
метафорические добродетели церкви Алора и мифических персонажей. Во всем парке
как будто бы не было ни души.
