– Закурить не найдётся?.. – Голос, будто из бочки, а сказанное, точно, зависло в воздухе. Не дождавшись ответа, этот же голос заключил: – Если не курите – не беда – мы не огорчимся!
Святик повернул голову, и ему почему-то стало смешно, но он сдержал себя, лишь почесав затылок.
Сквозь лошадиный рот смотрело уставшее, но улыбающееся лицо, а рядом топтался такой же костюм. Две лошади – серые лошади в белых яблоках. Ну, прям, два орловских рысака.
– А водички можно?
– Неплохо было бы, а то потеем, как лошади… – на сказанное повисла тишина, и последовал двойной хохот. А Святик лишь улыбался, приподнимая озадаченно брови.
Не думая долго «орловские рысаки» опустошили бутылку в полтора литра.
Народ проходил мимо, каждый хотел заглянуть лошадям в рот. Маленькая девочка даже попросила папу, поднять её…
Когда один из костюмированных пошёл выбрасывать бутылку, второй подошёл к Святику поближе и сказал:
– За вами нету слежки…? – точно оглядываясь по сторонам, лицо в глубине костюма подвигало глазами. А Святик пожал плечами. – Надо быть осмотрительным. Вам тут передали… – из живота «лошади» высунулась человеческая рука. Всё внимание людей на себя взял «конь» отправившийся к урне (не иначе, так было всё запланировано), и без свидетелей удалось принять передачу. – И… мама попросила быть осторожней… – чудаковатый тон превратился в задорный смех.
«Идиотская работа..» – подумал Святик. Почему люди на неё соглашаются?
В момент мысли Святик сказанному удивился и растерялся. «Лошади» стали фотографироваться с людьми, и задать вопрос – что за мама – было уже невозможно. А видя, что дожидаться показаний бесполезно, Святик решил уйти.
Найдя отдалённую лавочку, и сжимая в руке нечто, умещавшееся в плотно сжатом кулаке, Святик какое-то время просидел в трансе. Он задумывался над жизнью, точно над сном. Теперь он не имел того запала, что был в нём сутки назад. Отмахнувшись от назойливой мухи, беспрерывно жужжащей, он, наконец, разжал кулак.
На ладони лежал маленький бумажный свёрток, плотно скрученный, похожий на гадальные рулончики, – те, что достают из коробки попугайчики. В своё время – незамысловатый промысел цыган – и самый безобидный…
– Дядя, а вам лошадка тоже конфетку дала..? – Неожиданный детский голос оборвал ход мыслей, и Святик улыбнулся в ответ, лишь покачав головой.
– Даша, не приставай к людям..! – Подбежала бабушка девочки, быстрым взглядом скользнув по внешнему виду Святика и более длительно засмотрелась на ноги… – Простите, она у нас очень общительная…
– Ничего, пустяки… – Отреагировал Святик, а сам опустил глаза, сопровождая взгляд пожилой женщины.
На ногах красовались домашние тапочки.
– Бабушка, а почему дядя в тапочках? У него, что, нету сандаликов?
Об этом они разговаривали уже отдалившись.
– Не знаю, наверное, нет… у него возможно и домика нет…
– Это как? – Не унималась девочка.
Бабушка же, явно не зная, что отвечать, как это привычно бывает, говорила, что зря:
– Как у собачек и кошечек…
– Ну, у нас же кошечка в домике живёт..!
– Но есть и другие кошечки…
– А это, по-твоему, другой человек..?
– Все люди разные…
Они уходили всё дальше, и слышно их было всё хуже. Скоро, их беседа растворилась в людской суете. А Святик посмотрел на свою поношенную домашнюю одежду. В голове его не укладывалось, – как мог так не задумываясь выйти. Ну, ладно – потасканная футболка; ну, бог с ними – со штанами, схожими на пижаму (в чём только не ходит молодежь), но тапки – две медвежьи лапы…
