Ее угрюмое молчание Хартман, по-видимому, по неопытности посчитал заинтересованностью и потому продолжил:
–Немецкие солдаты и офицеры страдают, как бы это сказать… от одиночества. И мы ищем польских девушек и молодых женщин, которые могли бы развлекать их по вечерам…Ну там пением, танцами. Мы, то есть Верховное командование Вермахта, будет вам платить жалование в четыреста злотых в месяц, к тому же каждую неделю богатый продуктовый набор…– немец говорил быстро, в его голосе появились какие-то умоляющие нотки, и он совсем не заметил того, что перешел на ненавистный петушиный фальцет. Его уши и шея горели, и он больше не походил на сурового германского колонизатора… Но вот слова “нам” ,“мы” он произнес с нескрываемым ощущением собственной значимости, словно за его спиной стояла вся непобедимая мощь Тысячелетнего Рейха.
–А надо с ними спать? – деловито спросила Магда. Она вытащила из кармана пачку сигарет и закурила, пытаясь справиться с захлестывающей ее злостью.
–Пани Езерницка, по законам Германии запрещено вступать в интимную связь с расово неполноценными! – надменно произнес Хартман и стал медленно подниматься со стула, словно готовясь своей тщедушной спиной защитить солдат Рейха от сексуальных посягательств этой рыжей стервы.
–Но, конечно, в частном порядке мы можем организовать… Ваше вознаграждение, как вы понимаете, существенно возрастет: и в деньгах, и в продуктах. – чуть понизив голос произнес Хартман, приблизив свое лицо к лицу Магды, так что она с отвращением разглядела его редкие усики и два больших прыща на подбородке.
–Неужели положат еще килограмм колбасы! – радостно- недоверчиво сказала Магда и вопросительно посмотрела на Хартмана.
–Килограмм лучшей брауншвейгской колбасы, швейцарский шоколад, венгерское вино- все продукты со специальных складов, предназначенных для старших офицеров Германской армии. – быстро подтвердил Хартман, едва сдерживая ликование в голосе.
Станислав Хартман действительно был недоучившимся студентом, изгнанным из альма-матер незадолго до начала войны по причине полной неуспеваемости. Его отец, владелец небольшой фирмы по поставке строительного оборудования, хорошенько всыпал проштрафившемуся отпрыску, но с приходом немцев было решено отправить Станислава на службу поближе к новой администрации в надежде завести нужные знакомства. На месте служащего биржи труда Станислав Хартман проработал всего неделю и изо всех сил хотел выполнить поручение начальства подобрать нескольких “девух6” для утех старших офицеров. Эта рыжая Магда Езерницкая хоть и была уже немолода, целых тридцати двух лет, но что называется “вся в соку”, к тому же прекрасно говорит по-немецки, к тому же актриса…Несомненно, это ему очень скоро зачтется. А там последует повышение по службе, может быть даже перевод в Вавельский замок, в аппарат самого генерал-губернатора. От открывавшихся перспектив кружило голову! Он представил себе, как он в новенькой, с иголочки, серой форме гонит по Кракову на черном Хорьхе, и на мгновение зажмурился. А девки будут сами лезть к нему в постель, ища его благосклонности, и никто больше не осмелится называть его “глистом”, как это было в школе! А что, если… А что, если он подберет для господ офицеров какую-нибудь другую девку, а эту рыжую оставит себе! Она же не сможет отказать ему, он же не последний человек в новой власти! Лишиться девственности с этой явно многоопытной женщиной показалось ему необыкновенно заманчивым. Он представил, как она покорно снимает с себя одежду и чуть не взвыл от нахлынувшего желания…
