Чёртов психоаналитик - страница 3

– Денег не хватит, – хмыкнул он и вернулся за стол, – просто уходи по-хорошему.

– Вы настоящая сволочь, Павел Сергеевич, – она рванула к двери и чуть не столкнулась на выходе с очередным клиентом.

Девушка едва взглянула на него, убегая к лифту, а он восхищенно присвистнул и проводил её взглядом, прежде чем зайти в кабинет.

– Бергман, вы как всегда вовремя.

– Доктор, почему вы не рассказывали, что к вам заглядывают такие интересные экземпляры?

Евгений Бергман. О таких, как он, пишут книги и снимают сотни фильмов по всему миру. Слишком умный и проницательный, но тем не менее – падкий на женщин. Он был одним из тех немногих людей, которые искренне нравились Павлу. И, что странно, терапия не изменила этого мнения, хотя обычно бешеные озлобленные бараны вызывали больший интерес, а после излечения теряли свой шарм. Но Бергман был другим.

– Вы всё об одном. Я надеялся, в тридцать пять вы, наконец, успокоитесь.

– О, друг мой, я только вошел в раж! – мужчина развалился на диване и захохотал, – теперь я люблю женщин еще больше.

– Может, сегодня поговорим об этом?

– Только если дашь номер этой малышки.

– Она не мой пациент, ничего о ней не знаю.

– О, звучит занятно. Что она тогда тут делала?

– Можешь выключать детективную чуйку. Это дело не стоит внимания.

Бездна взывала. Бездна тянула свои щупальца к безвольному телу, она манила, звала, умоляла. И он послушно шагнул.

Бездна встречала его радостным свистом в ушах и манила-манила-манила, еще быстрее, вглубь, в зияющую тьму, в само сердце преисподней. Такой родной, теплой – жгучей.

Темнота обнимала плечи и будто даже укрывала от жесткого падения. Падения? Черта с два. Он будет лететь вечность, две, сотни вечностей, пока эта пытка не превратится в рутину. Как временная петля в черной дыре, как предсмертная агония.

Такие не умирают по собственной воле – вообще почти не умирают. Такие правят миром и свергают власти. Такие убивают сами.

Лет семь назад или около того одна девочка нашла странную рукописную книгу. Не было в ней ничего для ребенка примечательного, но на восемьдесят третьей странице оказалась на удивление реалистичная и красочная карта неких «сокровищ». И так девочку это увлекло, что интерес перерос в помешательство.

В следствие, возникло несколько новых пунктов во вполне стандартном жизненном пути. Первое: картография как секция после уроков. Как ума прибавилось, расшифрованная карта привела к следующему пункту, – номер два: программирование. Казалось бы, совершенно не в тему, да только карта, как выяснилось, была лишь частью большой сложной загадки. Девочка росла, как росли и корни тайны. А назад пути уже не было.

Павел тоже был движем тайной. Лишь одно отличие – ответ он уже знал, оставалось только к нему подобраться. В этом и крылась главная загвоздка. Разгадка ждала его за семью печатями, за высокими стенами и десятками ненужных людей. Но он был во всеоружии и готов схватить свою тайну за горло.

– У тебя прелестная шея, – шепнул мужчина, едва слышно, почти не нарушая интимной тишины.

– Мне многие это говорят, – её голос разрезал тишину гораздо сильнее, – ему это не понравилось, – придумаете что-то пооригинальнее?

– А у нас соревнование? – губы коснулись вытянутой шеи, длинной, горячей.

– Вы хотели ответы на ваши вопросы. Мне думалось, их надо заслужить.

У Волкова было несколько способов достижения желаемого. Пожалуй, этот был самым нелюбимым. Он, конечно, был привлекательным мужчиной и знал об этом, – никаких сверх-способностей не было нужно, чтобы соблазнить очередную куклу. Но удовольствия в таком было мало. Слишком уж много бутафории, отработанных сцен, актерской игры, будто она действительно привлекает его. Будто ему действительно нравится её длинная тонкая шея.