Честь за честь. Сага последнего тлухеди - страница 5

Уже в своём лагере русские задобрили тоёна подарками, уверили в полном своём миролюбии и уговорили возвернуть людей своих обратно в жило, где их всех в меру одарили, устроили перепись по семьям и объявили, что теперь они дети русского императора, который правит далеко за Большой Водой. Оные того, конечно, не уразумели, но в мир с русскими поверили.

Тоён же растолковал им, что напали якутатцы на их лагерь двумя годами прежде того только потому, что приняли его за чугацкий, с коими они и шли биться. На том все и примирились.

Русские взяли с собой семерых аманатов, а тоён тлинкитский сам поплыл с ними до Якутата, дабы заверить тамошних жителей в мире на сердце у русских. По дороге и остальные селения разбегались, завидев только такую тьму народу в байдарах. А по прибытии их к Якутату начались переговоры, кои стали успешны. Русские знай твердили, что пришли от великого императора своего, который будет и тлинкитам владыкою

добрым. Главный же тоён якутатский обличал их жестоко в том, что бьют они бесстыдно бобра морского в водах тлинкитских, а мзду, положенную их родам, не платят. Обе стороны друг с дружкой не соглашались, но и сильно оспоривать не дерзали, дабы мира не нарушить, ибо опасались зело: якутатцы – числа пришельцев великого, а русские – ярости бойцов тлинкитских, ведь приплыли они на промысел, а не ловцов своих в битве терять.

Однако, доверия обоюдного имея мало, русский начальник в числе аманатов выговорил себе сына тоёна якутатского, а оный тоён кроме коняг и чугачей ещё двух русских толмачей получил. После промысла своего русские с королевских людей кораблём сызнова подплывали к Якутату и требовали обратного размена аманатов, который и был произведён, но не весь. Сын тоёна, вновь захваченный его брат и ещё несколько якутатцев остались у них, а у нас – оба русских, из коих одному я рожденьем-то своим и обязан.

Посему прощание случилось на том, что никто не хотел воевать, но и уступать другой стороне не желал. И на следующий год на русскую партию промысловую тлинкиты не нападали, но попужали, дабы знать им, что гости они нежеланные.

*****

За партией же той в конце лета к Якутату подошёл сам правитель Баранов на малом корабле. И встав в виду жила, с людьми своими числом десятка два с лишним, в самом лучшем платье высадился и водил их строем воинским туда и сюда с произведением стрельбы ружьями и пушками.

Якутатцы же, должно облачась и вооружась, к ним приблизились, готовые к схватке, не зная, вводят ли русские себя в безумие боевое или же выказывают почесть мирную. Но от оных вышел толмач, который ясно объявил, что это парад торжественный по случаю важному, о коем главный правитель русский говорить станет.

Тогда поставили они на берегу на столбе медный тотем императора своего. И Баранов громким голосом повестил, что земля эта берётся под властителя того руку. Говорить же с ним стал старший летами из тоёнов якутатских, Яходакет из Дома Костей Ворона. Баранов объявил строго, что начальником первого корабля русского давным давно земля эта у тоёнов местных уж была куплена. Ныне же, не глядя на учинённую ими три года назад битву и недружественность к партовщикам недавним, желает он дружбу восстановить, мир упрочить и русское жило устроить. И сколь ни противуречил ему Яходакет, но ввиду настойчивости оного да ружей и пушек его уступил.