- Сливок не надо, - ответил он.
- Катарина… - сказала тихонько Лусия.
- Все хорошо, - успокоила она подругу.
Одна из служанок убежала, чтобы передать распоряжение хозяйки, и за столом повисло тягостное молчание. Катарина намазывала маслом хлеб, Лусия ковыряла вилкой биточек, поглядывая на подругу с сожалением, а на Хоэля - с плохо скрываемой ненавистью. Сам Хоэль сидел смирно, даже уныло, ожидая, пока подадут пищу ему по вкусу.
Вернулась служанка и доложила, теребя фартук:
- Донна, госпожа Коклес сказала, что сварила кофе, как обычно, а ром закончился, когда к обеду был дон де Лара.
Катарина постаралась не заметить недоуменного взгляда Хоэля и ответила очень спокойно, выкладывая хлеб с маслом на тарелку и вооружаясь ножом и вилкой, чтобы порезать его на кусочки:
- Пусть возьмет бутылку рома, которая припасена к Рождеству. И сварит кофе. До конца месяца мы будем пить чай. Попроси госпожу Коклес поторопиться, мой муж желает завтракать.
Служанка сделала маленький книксен и опять удалилась, а Хоэль нахмурился еще больше, но ни о чем не спросил.
Через четверть часа кофе был готов, но Хоэль не успел выпить ни глотка, потому что появился тот самый слуга мужеского пола, что предлагал ему свои услуги поутру в уборной, и объявил, что прибыл судебный капитан.
- Зачем это? – встрепенулась Лусия. – Что-то случилось? Кэт?
- Ничего не случилось, - ответила Катарина, промокая губы салфеткой и складывая руки на коленях с видом святой мученицы. – Просите капитана, Эбрурио.
Хоэль только кашлянул в сторону, когда слуга с королевским именем Эбрурио отбыл приглашать капитана.
- Неужели, что-то случилось с донной Флоренсией? – прошептала Лусия.
Катарина лишь пожала плечами.
Капитан оказался бравым и усатым – как и положено служаке, преданному королю. Войдя в столовую, он первым белом так щелкнул каблуками, что впечатлительная Лусия подпрыгнула, едва не опрокинув кофейник.
- Доброе утро, донны… дон… - приветствовал капитан, немного замявшись на последнем слове.
Хоэль хмыкнул и оперся локтем о стол, отчего Лусия закатила глаза.
- И вам доброе утро дон Гаспар, - приветствовала капитана Катарина. – Чем обязаны? Хотите чаю?
- Благодарю, но я по делу, - капитан говорил отрывисто, как отдавал команды на плацу. – Поступила жалоба от дона Хименеса. Он заявляет, что ваш… муж, донна, избил его.
Лусия ахнула, закрывшись платочком, а служанки переглянулись. Слуга Эбрурио тоже не преминул задержаться, то убирая чашки на поднос, то зачем-то переставляя их обратно на стол.
В маленькой столовой лишь двое остались невозмутимыми – хозяйка дома и сам виновник происшествия. Оба смотрели так безучастно и меланхолично, словно решили разом сыграть в игру – кто кого перемечтает.
- Донна Инес утверждает, что все произошло на ее глазах, - продолжал капитан, - и дон Бонавентура подтвердил, что избиение было, и дон Абелярдо. Ваш муж без причины избил человека – это преступление, донна, - Хоэля он как будто не замечал, обращаясь только к Катарине.
Но его грозные слова не произвели на герцогиню дель Астра никакого впечатления.
- Какое избиение, дон Гаспар, - ответила она напевно. – Всего лишь нелепая случайность… У моего мужа, как видите, руки в бинтах, разве он мог ударить дона Хименеса, который, насколько мне известно, пребывает в добром здравии и всегда рассказывает, какой он смелый и могучий кабальеро?
Хоэль быстро взглянул на жену из-под бровей и занялся изучением рисунка на кофейнике. Лусия потрясенно переводила взгляд с Катарины на Хоэля и зачем-то насыпала ложечкой сахар в пустую чашку.
