– Хотела проверить, как далеко ты готов зайти, чтобы доказать ей свою любовь?
Он пожал плечами.
– Ты немного загнула, но… с мамой трудно, даже от ее взгляда многих плющит. – Он запнулся и добавил с натянутой улыбкой: – Но она у меня крутая! А ты… какая? В смысле… расскажи о себе. Родители, наверное, в восторге от твоих картин?
Она искоса посмотрела на него.
– Вообще-то они думают, что я чокнутая – ношусь с этими красками и мольбертом целый день. Папа занят тем, что подыскивает мне парня.
– Он в адеквате вообще? Ты и сама без него справишься.
– Он на своей волне. Женился на маме сразу после школы. Они были одноклассниками. Думает, что и я должна пойти по их стопам. Считают себя образцово-показательной семьей, почти интеллигенция: офисный умник и образцовая домохозяйка.
– Из цветка гвоздь не сделаешь. – Фридкес посмотрел на нее так, как будто давно с ней знаком и знал о ней то, чего не знает она. В этом взгляде было много всего: и твердость, и нежность, и сочувствие. – Слушай, я думаю, что ты клевая. Нет, серьезно… у тебя светлый вайб… и веснушки у тебя классные…
Алиса всматривалась в его лицо. Когда он улыбался, у него теплел взгляд. И она не хотела, чтобы сейчас это волшебство улетучилось, чтобы магия исчезла из-за какой-нибудь обыденной, ненужной фразы, и поэтому она зажмурила глаза, как перед прыжком на стометровую глубину, перегнулась через маленький круглый столик и быстро поцеловала Фридкеса в губы. Через секунду она снова откинулась на спинку дурацкого неустойчивого стула. Фридкес застыл с ложкой в руках. Бросил ложку на поднос, резко отодвинул стул, обогнул стол, притянул к себе Алису и поцеловал ее в губы, но это был уже настоящий, горячий поцелуй. Он разогнал ее сердце до ста семнадцати ударов в минуту, при этом словно дозировал огонь, который спалил бы все вокруг.
Когда рокер разжал объятия, они оба почувствовали себя слегка неловко. Коты внезапно перестали интересовать посетителей. Объектом любопытства стали уже они. Так что Алисе и Фридкесу пришлось немедленно отодвинуться друг от друга, сесть и молча допивать свой кофе.
– Ты играешь каверы или пишешь музыку сам? – Алиса задала вопрос после продолжительной паузы.
– Я уже написал песни для первого альбома. Думаю над обложкой к заглавному треку. Как насчет твоей картины?
Алиса вконец растерялась. Пока она мешкала с ответом, Фридкес добавил:
– Я участвую в новогодней съемке для школьной газеты. Можно перенести картину на футболку, как принт. Думаю, это было бы круто.
– Ты хочешь сняться для школьной газеты в футболке с моей картиной? – переспросила Алиса, чувствуя нереальность происходящего.
– Почему бы и нет? – Он тепло улыбнулся.
Потом они еще долго и много говорили. О музыке. О том, как сложно идти против толпы. И даже когда нерасторопный официант уронил поднос с посудой и чашки с блюдцами разлетелись на осколки, Алиса и Фридкес ничего не заметили. Напоследок Алиса нарисовала рокера в профиль на обратной стороне чека. Он бережно сложил чек и сунул его в карман. Они решили сфотографировать картину на профессиональную камеру Фридкеса, а затем отправить в копицентр, который за день изготовит футболку с принтом.
