– Дети – мое вдохновение, – начала я, – но иногда это борьба с собой. Быть учителем – это больше, чем просто профессия. Это постоянная ответственность. И, честно, часто я боюсь не справиться, боюсь потерять себя в этом потоке.
Он слушал внимательно, не перебивая, словно каждое слово было важным для него.
– Знаешь, – сказал Константин, – жизнь похожа на этот пруд. Спокойная поверхность скрывает глубину, страхи и радости, но без нее не будет движения, не будет настоящей жизни. Настоящая смелость – принимать все, что приносит судьба.
Я взглянула на него, и впервые за долгое время почувствовала облегчение – что меня понимают, что рядом кто-то, кто готов просто быть.
– Спасибо, – прошептала я, – мне так не хватает таких разговоров.
Мы шли дальше, и вокруг нас загорались первые огни вечернего города. Константин шел рядом, не торопясь, без спешки и без давления – просто надежная опора в этом хрупком и сложном мире.
Это свидание не было громким признанием или порывом страсти. Оно было нежным обещанием: что где-то рядом есть человек, который поймет и поддержит, когда будет особенно трудно. И именно в этом теплом, почти невысказанном моменте я почувствовала, что смогу дышать снова.
Константин остановился, глубоко вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза – глаза, в которых, казалось, горела тихая, но непоколебимая искра. Его голос прозвучал мягко, почти шепотом, будто боялся нарушить тонкий хрупкий момент.
– Белла… – начал он, будто перебарывая сомнения, – ты особенная. Не просто красивая или талантливая. Ты – как редкий цветок, который не спешит раскрыться, но стоит подождать, и он подарит миру самый нежный аромат. Я вижу тебя – твою силу и твои страхи. И я хочу быть рядом, чтобы поддерживать тебя. Не спеши, не требую ничего. Просто хочу, чтобы ты знала – я здесь, и могу стать тем, на кого ты сможешь опереться, когда станет тяжело.
Я смотрела на него, и в груди забилось что-то новое – одновременно страх и надежда, растерянность и желание довериться. Моё сердце, которое так долго прятало раны и обиды, дрожало от его слов. Я не знала, как быть с такими чувствами – я не умела любить и не умела быть любимой.
– Костя… – голос мой дрожал, – я никогда не была в отношениях. Я боюсь, что не смогу. Боюсь ошибиться, потерять контроль, испортить всё. Я боюсь открыться и быть уязвимой.
Он осторожно взял мою руку, сжался так, чтобы не причинить боль, а дать силу. В его взгляде не было ни осуждения, ни давления – только тихая, неподдельная забота и терпение.
– Я не прошу тебя сделать шаг сейчас, – тихо сказал он, – не прошу сразу ответить взаимностью. Просто позволь мне быть рядом, слушать тебя, понимать. Иногда, чтобы найти свет, нужно дать себе время пройти через тьму. Ты не одна. Позволь мне идти рядом с тобой, когда будет трудно.
Сердце колотилось так громко, что казалось – оно расколется на части. Внутри меня бушевала борьба: страх и желание, сомнение и надежда. Я отдернула руку, но голос стал чуть тверже.
– Мне нужно время, Костя. Не сейчас. Но… спасибо, что остался.
Он кивнул, в его улыбке скользнула лёгкая грусть, но в том взгляде была поддержка, которой я так давно не знала. Молчание между нами было наполнено обещанием – обещанием, что не всё потеряно, что впереди ещё есть шанс.
В этот момент я поняла – я готова сделать первый шаг. Пусть даже страшный, пусть даже робкий, но свой.
