В цехе была, только оператор – женщина, следящий за давлением газа, по прибору. Она скромно потупилась, тайком указала пальцем на своего начальника. «Спроси с него», получалось по её жесту. Чего – то, она боялась. Поэтому, пока он тут, спросил у начальника цеха.
– Не вижу. Где же другие рабочие?
– Какие рабочие? – переспрашивает он у Куренкова, делая на своем лице, что не понимает его вопроса.
– Послушайте. Не может быть, чтобы этот большой цех, обслуживала одна рабочая?
– Ах, эти… слесари, что ли? Так они, в пристроечной части. Пойдем. Они ничего не знают. Не присутствовали во время аварии.
Время, конечно, поджимало. Хотя, он знал, таксист не уедет без него. Он, когда уходил, оставил ему авансом деньги. Но сейчас ему, надо было, любой ценой, сбежать от этого начальника, самому отыскать эту пристройку, поговорит без глаза «око», самими рабочими. Для чего же он, приехал, если не поговорит, как следует с теми рабочими, из той пристройки. Он уже понял. Оператор, это одно, а обслуживают цех, другие. То, что говорит ему начальник, что рабочие ничего не знают, это было, видимо, не правда.
– Вы, знаете, – сказал он неожиданно, начальнику. – Я все понял. Спасибо. Я пойду. Не провожайте меня. Меня машина у прохода ждет.
– Ладно, – говорит ему начальник обрадованно, крепко пожимая ему напоследок руку.
А он, как только выбежал из этого цеха, первым делом, обдумывая в свой шаг, неторопливо закурил, а затем, увидев в стороне, в десяти шагах от него, узкий забетонированный тротуар, пошел по ним.
Так и есть. Пристройка, о чем говорил начальник цеха, привел его прямо туда. Куренков знал, он же не глупый был. Рабочие с ним не будут сейчас, с ним откровенничать. Да и среди них, обязательно найдется «паршивый овец», который потом доложит своему начальству, кто как «заливался», с корреспондентом. Но и, уходить отсюда ему, не хотелось «с пустыми руками».
В пристройку, куда он забежал, увидел за верстаками рабочих, что – то ковыряющих с отвертками. Видимо, создавали работу, услышав шаги за дверью. Или делали вид, что, над чем – то усердно трудятся. Ведь к ним в пристройку, вошел незнакомый человек.
– Здравствуйте, – сказал всем Куренков, подойдя к ним. – Ничего, если я курю.
– Кури, – сказал один из них ему, держа в руке свою отвертку. – Ты кому, собственно?
– Я, наверное, всем к вам, – улыбнулся им Куренков. – Узнал, у вас была авария. Покалечился рабочий. Сейчас он в реанимации. Не расскажете, что там произошло?
– Кто ты такой? – настораживается он.
– Я в газете работаю. Вот, пришел к вам, узнать, как это произошло?
– Для этого начальство у нас есть. Идите к ним, поговорите.
– Был уже. И у директора был. Хочу теперь с вами поговорить.
– Что мы можем тебе большего сказать? – хмурится этот все еще. – Все, что там произошло, мы доложили начальнику цеха. А он пусть, тебе и объяснит, что произошло.
– Рабочий, он и, правда, сильно покалечился?
– Было это. Слава бога еще, огнем не полыхнуло. Там бы всех нас и похоронили.
– Нельзя подробно?
– Нам не велено болтологией заниматься. Никому не хочется вылететь за ворота, – вмешивается, другой рабочий. Но на его реплику, первый, сверкнув глазами, сразу одернул.
– Что ты мелешь!
Понял, Куренков, тут ему ничего не светит. Рабочие боятся потерять свою работу, и поэтому, они и молчат. А если, кто и собирался бросать реплику, как этот первый, сразу останавливал его. На часах у него, время уже показывало, что он на заводе, почти час. Пора ему и бежать, если он не хочет разругаться с Лариской. Поэтому, поняв, больше ему тут ловить нечего, попрощался с рабочими, вышел из пристройки. До прохода завода, где его ждал такси, он преодолел это расстояние быстро. А когда, уселся на переднем сиденье, попросил шоферу гнать машину, в сторону парка. По дороге еще, позвонил Лариске, сказал, что едет к ней. Та поворчала чуть, согласилась ждать его, напротив своего архива.
