– Не говорил я этого! Не говорил! Зачем он это делает?
Гейнц и Карл сели по обе стороны от него, Аланд подошел к ним.
– Гейнц, он хочет, вас перессорить, не доставляйте ему этой радости, Вебер не причем.
– Может, тогда Абеля вернуть в естественные параметры? – спросил Карл.
– Вебер, может, Абеля все-таки выставить?
– Не надо, ему плохо, он так похудел, я не понимаю, что с ним, это будто не он.
– Он, он, Вебер, дервиш несчастный. Ясно, что вам не до музыки, идите каждый к себе, займитесь делом, пусть все успокоится.
Гейнц, Карл и Вебер молча вышли из Корпуса Аланда и не без удивления увидели, что Кох с Абелем спокойно беседуют на скамейке.
Карл хотел подойти, но Гейнц его удержал.
– Не надо, Карл, Аланд просил. К утру Абель успокоится, идем, без нас разберутся.
– Карл, Гейнц! Вебер на вас молится, не беспокойтесь! – сказал им Абель.
– Все тебя ждали, а ты явился, – ответил Карл. – Я бы сейчас дал фенриху ни за что.
– А ты не маши кулаками, не разобравшись, мало ли какой дурак что скажет.
– Вроде тебя.
– Вроде меня. Приходите, поужинаем вместе.
– Иди перед господином генералом извинись.
– Конечно, Карл.
– Вильгельм, о чем ты с этим дураком лысым разговариваешь?
На слова Карла Абель внимания не обратил, а на Вебера смотрел пристально, улыбнулся, сказал что-то Коху и встал со скамьи. Вебер быстро пошел к себе, Гейнц с укором смотрел на Абеля.
– Не ходи к Веберу, – сказал Абель Гейнцу.
– Он так ждал тебя, ты перестарался, Абель.
– Сволочь какая-то вместо тебя вернулась, – сказал Карл. – Перед Вебером тебе тоже неплохо бы извиниться.
– Что мне еще сделать – после того, как извинюсь?
– Застрелись иди, Абель, раз у тебя с головой плохо, – тихо сказал Клемперер.
– Ты еще Веберу это посоветуй, он послушный. Он о вас, конечно, не говорил того, что я сказал, но радовался тому, что иногда ему что-то на ковре удается, а чему еще у вас радоваться?
– Не твое дело, Абель, нечего у других по черепу рыскать. Факиром стал? Змей целый мешок приволок, ни для кого не забыл прихватить, – зло говорил Карл.
– Здесь и змеи не нужны, тебя с Гейнцем хватит.
Карл все-таки рванулся к Абелю, рука Гейнца его не удержала. Кох взглядом уперся в глаза Клемперера, вслух приказывая остановиться.
– Осторожнее, Карл, – Абель увернулся, но Карл никого не слышал, бросился к Абелю. Рука Карла со всей силы словно ударилась о стену, он сел, поджимая выбитую кисть.
– Ну, вот и первые пациенты, – сказал Абель. Он присел перед Карлом, взял его руку в свои, сопротивляться рукам Абеля было бесполезно, они не принимали никакого сопротивления.
– Не сломал, не сломал, – повторял Абель, держа запястье Карла в своих ладонях. – Не надо, Карл, я не Вебер, его пока можно лупить безнаказанно, но и это скоро пройдет.
Абель улыбался обыкновенной улыбкой, Карл перевел дух, и в этот момент Абель вправил ему запястье. Карл опять вскрикнул и выгнулся.
– Карл, что ты так нервничаешь? Пальцы в порядке, я тебя мягко отбил, а мог ведь и не мягко, и твоей великолепной фортепианной игре пришел бы конец, а может, ты бы и отлетался, что тоже было бы неплохо.
Абель повел Карла к себе. Гейнц сел рядом с Кохом.
– Вильгельм, ты что-нибудь понимаешь?
– Не ходи к Веберу, – повторил слова Абеля Кох и пошел к себе. На Коха Гейнц тоже посмотрел с подозрением и пошел к Веберу.
«Два умника! Коху еще есть, о чем говорить с этим лысым факиром».
Вебер лежал на кровати, пытаясь завернуться в одеяло. Приход Гейнца заставил его сесть и еще сильнее напрячься, чтобы Гейнц не разглядел его дрожи, решит, что Вебер его боится. В самом деле, боится, потому что говорить не говорил, но иногда, после удачных поединков, он думал, что скоро Гейнца он, пожалуй, уложит на ковер, а уж Карла будет укладывать железно. Это не значило, что он задавался, не любил своих друзей, – он любил их бесконечно, но он хотел быть равным.
