– Сигнал!
Сигнал – это команда к каким-то действиям, ну, например, включение какой-то роты и начало боевой работы. На расшифровку – минута. Доложил, и снова кемарь. Никто тебя не кантует. Хорошо, пока молодой. А как состаришься? Ребята с твоего призыва на боевое дежурство уже не ездят, дембельским аккордом заняты или еще чем-то, а ты сиди в «стакане» – ученика только за пару месяцев до дембеля дадут, не раньше (а ученика еще научить надо!).
И все равно хотелось из планшетистов уйти, хоть на время, чтоб полегчало. Первым в кодировщики сорвался Чижиков. Призвали его в армию с незалеченной болезнью (очень он девушек любил). Мы ему завидовали – он в городскую больницу ходил. Чижик после физкультурного техникума в армию попал, играл в баскетбол по первому разряду. И сачок был еще тот: натрет глаза кулаком, обернутым суконкой, и в санчасть:
– Глаза слезятся, не могу стоять за планшетом!
Посадили его в «стакан» – счастлив!
Сашка Чуркин первым стал выделяться. Потихоньку начали ставить его «отбивать» роты, где целей мало. На очко стал ходить реже. Чувствую – будет через несколько месяцев у Сашки первая лычка. А пока обоим тоскливо. Как-то черпаки уснули, звонил мы на КП батальона: как там землячок Розенцвейг? А он отвечает, что газетки почитывает! Газетки? Нам даже письма домой на дежурстве писать не разрешали.
Я решил, что планшетистом не буду. Но дураком прикидываться стыдно. Хитрован из меня тоже никакой. Была одна светлая мечта – податься в диспетчеры.
Допукались! Как дембеля вместо дома отправились в тюрьму
Боевая смена планшетного взвода – человек 15. В комнате отдыха шесть кроватей. Сыро. Спать можно ложиться только одетым, разрешалось снимать только гимнастерку (так по старой привычке назвали китель). На кроватях спали только «старики». Пока молодой, о койке и не мечтай. Падаем в проходе. Поднимаются черпаки во время включения, топчутся по нашим ушам. Приходится лезть под койку.
Просыпаюсь ночью. Темно. Кто я? Где я? Встать не могу – сверху что-то давит. Впереди – стена (в углу под койкой спал).
– Завалило! – Такая вот жуткая мысль мелькнула.
Пополз задом. Полз, полз, задницей дверь открыл. Выполз в коридор, там лампочка горит. Минуты две, наверное, соображал. Сообразил, что в армии я. И опять под кровать пополз. До подъема час оставался.
Пока я в диспетчерском деле не фурычил, Попов меня не гонял, отпускал поспать. Сбылось – отдали меня ефрейтору Попову в ученики. Есть своя комната, сейф, стол, телефоны. И должность красиво называется – «диспетчер Канады!».
В войсках ПВО, и, наверное, в других тоже, по позывным можно было судить о статусе части. Какая-нибудь рота или батальон имели позывные типа «Свитер», или еще хуже – «Затирка». Илии вовсе странный – «Восковой». Наш полк имел позывной «Канада». Звучит!
– Диспетчер Канады рядовой Смирнов слушает!
Приятно так было. В «старчестве», правда, надоело. За день сто раз бубнишь:
– Диспетчер Канады ефрейтор Смирнов слушает!
И ляпнешь что-то, типа:
– Контрразведка, полковник Кудасов… (был такой персонаж в фильме «Неуловимые мстители»).
– Ой, извините…
Бывало, и нарывался. Ночью назвался как-то Кудасовым, а в ответ:
– Пять суток!
Какого черта ротному не спалось?
Капитана Антропова во взводные разжаловали. Новый ротный, капитан Нагибин, с брюшком, но с хорошими кулаками – бывший боксер. Голос с хрипотцой:
– Я вас…
И тоже самое, что и Антропов, обещает сделать. Идет вечерняя поверка. Дежурным по роте читает список:
