– Я уже пожалел, что пригласил именно тебя, – вдруг сказал Вильям. – Успел забыть, какое впечатление ты производишь на женщин.
– На счёт мисс Миллз можешь не переживать, какой из меня друг, если я решу отбить её у тебя. – Я пожал плечами. – Честно сказать, мне было бы куда приятнее провести это время на Хайгейтском кладбище.
– Ты действительно сумасшедший. – Вильям качает головой. – На кладбище? Ты готов променять компанию живых на компанию мёртвых?
– А ты знаешь, кто там похоронен? Такие мертвецы стоят десятков живых мистеров и миссис.
– Прежде мне казалось, что букинисты тихие, невзрачные люди, но должен признать – я ещё никогда так не ошибался. – Вильям бросил окурок на землю и затушил его носком туфли. – Пойдём.
Мне действительно не хочется проводить этот тёплый вечер в компании чванливых снобов, но приходится быть гибким. И зачем я вообще сказал про это проклятое кладбище? Нужно быть таким, как все, не выделяться и уж точно не рассуждать о жизни и смерти.
Дверь нам открыл дворецкий с постным лицом. Я натянуто улыбнулся и прошёл в ярко освещённую гостиную следом за Вильямом.
Паркет под ногами блестит, натёртый трудолюбивыми слугами. Мои новые туфли поскрипывают при ходьбе и этот звук ужасно раздражает. Вильям выпятил грудь и широко улыбается присутствующим, а мне хочется забиться в угол и никогда из него не выбираться.
Можно вывезти человека из маленького города, но заставить его полюбить суету столицы невозможно.
– Мистер Браун! – К нам подошла женщина с собранными в высокий пучок седыми волосами. – Мы уже потеряли надежду на ваше появление.
– Миссис Миллз, – Вильям прикоснулся губами к её пальцам, – как я мог проигнорировать ваше приглашение?
– С вашей профессией никогда нельзя быть уверенным в…
«С вашей профессией», ну да, конечно. Все считают, что Вильям врач и это действительно так. Да только он не хирург, а стоматолог, но об этом мой товарищ тактично умалчивает при знакомстве.
Я взял бокал с подноса, пригубил кислое шампанское и обвёл взглядом собравшихся.
Странно, но во многих лицах угадывается фамильное сходство, на такие вещи глаз у меня намётан. Молодые мужчины пришли на ужин в компании родителей? И почему здесь почти нет женщин?
– Это мой друг, Арчи Аддамс.
Вильям сгрёб меня в охапку и прижал к себе, всем видом показывая, что мы с ним не разлей вода. Я выдавил из себя улыбку и отсалютовал миссис Миллз бокалом.
– Он букинист, – гордо сказал Вильям, будто до знакомства со мной знал, что это такое.
– Правда? Ну надо же. – В голосе женщины нет и намёка на заинтересованность. – Дебора любит книги. Я считаю, что это неподобающее увлечение для леди.
– Отчего же? – Спросил я, делая вид, что мне не плевать.
– Все эти романы, – плечи миссис Миллз непроизвольно свело от отвращения, – развращают юных девушек.
– Я с вами не согласен.
Вильям предупреждающе сжал моё плечо, но я освободился из его хватки и продолжил:
– Книги переносят читателей в иные миры, рассказывают о других странах, о том, чего они не увидят, сидя в своих комнатах. Или вы считаете, что мир ограничивается Окшотт-авеню и Лондоном?
– Я не… – Миссис Миллз растерялась.
– А я согласна с нашим гостем.
К нам подошла юная девушка, одетая, вы только подумайте, в подобие мужского костюма. Серые узкие брюки, жилет и белая рубашка с рукавами, закатанными до локтя. В одной руке она держит бокал, на сгибе другой висит пиджак. Её светлые волосы коротко острижены и кокетливо убраны за ухо с одной стороны.
