– Значит, Коллекционер не ошибся, – заключил Филипп.
– О чём ты?
– Говорят, что у Охотников нет принципов, но Ловцы их переплюнули.
– Не сравнивай Орден с этими псами! – Возмутился я.
– Эти псы, как ты изволил выразиться, хотя бы не прикрываются высшей целью. Они зарабатывают деньги и хранят артефакты, а ты – обычный чистоплюй, которому кажется, что его шкура стоит дороже, чем шкура древнего существа, порождённого самой матушкой Природой.
Поражённый переменой в настроении Филиппа я замер, но через мгновение меня осенило.
– Отрава!
– Что?
– Это не наши мысли, это чужая воля. Сам воздух здесь будто отравлен, разве ты не чувствуешь?
Филипп скинул рюкзак с плеча и достал из него бархатный мешочек.
– Держи, – он протянул его мне. – Надевай.
Дрожащими пальцами я достал серебряный крест и проворчал:
– Я не верю в Бога.
– Это не имеет значения. – Филипп надел второй крест. – Давай, малыш, мы почти у цели.
Я внутренне воспротивился, но всё-таки пересилил себя и надел цепочку на шею. Дышать стало легче, пульсация в голове сперва стихла, а затем вовсе исчезла.
– Крест работает, даже если ты в него не веришь, – пояснил Филипп. – Существо, за которым мы идём, боится распятий, зеркал и рек.
– И чеснока? – Насмешливо спросил я.
– Зря смеёшься, мистер Ловец. Чеснок здорово помогает.
– Ты говоришь так, словно уже охотился на кровопийц.
– Кто знает. – Громила пожал плечами. – Не отставай.
Когда мы вышли из леса я сразу увидел башни, растущие из горы. Они нависли над скалистой пустошью – серые, потемневшие от времени, устрашающие. Острые пики крыш вонзились в небо, облака рвутся в клочья, пронзённые ими.
Снизу я сумел разглядеть узкие окна-бойницы и больше ничего – тёмная громада замка выглядит непреступной и пугающей.
– Вы сказали мне, что это развалины, – возмутился я. – А это целый замок!
– Какая разница? – Филипп поправил рюкзак и прибавил шагу. – Нужно подняться до заката. Если не успеем…
Он замолчал.
– Что будет, если мы не успеем? – С замиранием сердца спросил я.
– Не снимай крест и держись за мной. Пойдём.
Я должен был стоять на своём и требовать ответа. При встрече Коллекционер сказал, что ему нужны жалкие останки его предка, но теперь-то я понимаю, что он обманул меня. Стоило понять это ещё там, стоя перед ширмой, в то самое мгновение, когда была озвучена цена – никто в здравом уме не станет платить триста тысяч за транспортировку останков.
Громада замка нависла над нами внезапно – только что она была ещё достаточно далеко, и вдруг появилась прямо над нашими головами. Повеяло холодом и могильным смрадом. Я закрыл лицо рукавом и спросил:
– Что за вонь?
– Я знаю не больше твоего, малыш, – откликнулся Филипп.
Мне показалось, что тень, отбрасываемая замком, слишком густая и чёрная, но я постарался прогнать эти мысли.
Глупости, тень есть тень, моё воображение просто слишком разыгралось. Куда сильнее мне следует бояться Ордена, если слухи об этом путешествии дойдут до Главы или его прихлебателей.
Мы поднялись по узкой тропе к старым воротам. Странно видеть такую искусную работу в этой глуши – металлическая ковка похожа на кружева, мастер постарался над ней на славу.
Прижавшись к тонким прутьям, я разглядел уходящую к замку тропинку. Деревьев вокруг почти нет, только заскорузлые мёртвые стволы с мучительно изогнутыми ветвями. Кое-где растут кусты, напоминающие мотки проволоки. И камни, повсюду камни.
