Пашка потянулся за блокнотом, полистал его – ничего особенного. Коричневый переплёт, на обложке какие-то стёртые золотистые буквы, а внутри пусто: никто почему-то не написал в этом блокноте ни одного слова, все страницы остались чистыми, только немного пожелтели по краям.
– Вот, – сказала мама. – Отличная записная книжка. Ты, кстати, сегодня не занимался грамматикой.
– Ну ма-а-ам… – заныл Пашка.
– Ты обещал, что исправишь свою двойку. Вот давай, садись за стол и пиши. Заодно и блокнот пригодится. Включите свет, на улице уже темнеет!
Пашка выбрался из сундука, уселся за стол, раскрыл блокнот и пару раз убедительно вздохнул.
– Может, не сегодня? – спросил он.
– Да как же не сегодня? – возмутилась мама. – Ну почему я должна тебя заставлять? Это ведь надо тебе, а не мне – получать хорошие оценки и писать без ошибок. А ты ведёшь себя так, будто я хочу тебя обидеть и заставляю делать что-то ужасно ненужное. Павлик, ну как же так? Ну почему у тебя всё шиворот-навыворот?
– А что такое «шиворот-навыворот»? – уцепился Пашка.
– Нашёл, что спросить, вот глупый, – фыркнула Лариска.
– Можно подумать, ты сама знаешь! – подскочил Пашка.
– Конечно, знаю, – рявкнула Лариска, но сама почему-то быстро ушла в кладовку к своим нафталиновым чемоданам.
– А это ведь очень интересный вопрос, – сказал папа. – Шиворотом когда-то называли воротник. Давным-давно, ещё при царе Иване Грозном. Читал про такого царя? Так вот, купцы тогда носили высокие воротники, может, ты видел в музее?
– Видел, – кивнул Пашка. Они с классом и правда ходили в музей и там смотрели на разные старинные костюмы.
– Так вот, – продолжал папа, – шиворот – это воротник, а навыворот – это ты и сам догадаешься.
– Навыворот – это наоборот? Навыворот – наизнанку, да, папа?
– Конечно. Этот грозный царь, когда хотел наказать какого-то купца, сажал его на лошадь задом наперёд и заставлял надеть одежду шиворот-навыворот, то есть задом наперёд. А весь народ над ним смеялся.
– Ну, не такой уж он был и грозный, – рассмеялся Пашка.
– Какую отличную историю рассказал нам папа, – сказала мама. – А теперь за дело – возьми и напиши «шиворот». Это же твоё любимое правило, «жи-ши».
– Ага, – раздался голос из кладовки, – эта деревянная голова и такую ерунду никак не запомнит. А там и запоминать нечего, всего-то одна буква!
Пашке стало ужасно обидно. Ну почему у всех вокруг были нормальные сёстры, добрые и даже симпатичные, а у него – злюка Лариска! Он сцепил зубы, сжал в руке ручку и прямо посреди страницы написал: «ш». А дальше? Ему опять пришла в голову дурацкая «пышка» и злосчастная «шишка», но он повторил про себя: «“Жи-ши” пиши с буквой “и”» и уверенно вывел «шиворот».
– Вот! – гордо сказал он и показал родителям написанное слово.
– Молодец! – похвалила его мама.
– Видите! Всё он может! – подхватил папа.
И только зловредина Лариска не могла не вмешаться. Конечно, любить и хвалить все должны были только её. Так что она решила немедленно обратить внимание на себя.
– Мама! Папа! – заверещала она из кладовки. – Смотрите, что я нашла. Идите сюда! Скорей!
Разумеется, мама и папа тут же забыли про Пашку и помчались в кладовку, а Пашка остался один на колченогом стуле за доисторическим столом перед древним блокнотом.
– Шиворот, – прочитал он ещё раз.
– Смотрите, как мне идёт! – щебетала в кладовке Лариска.
– Какая ты у нас красавица! – восхищалась мама. Пашке она никогда ничего не говорила таким голосом. Ему сразу стало грустно и обидно, и он ужасно разозлился на сестру.
