– Если не понимаешь, считай, что это блажь.
Владимир не то, чтобы не знал ответ, но… признаваться не хотелось.
И, в конце концов, даже если он ведет себя, как придурок, потому что до сих пор любит Миру, он имеет право знать, почему она его предала. Он поможет ей, а она ответит. Он ее из квартиры не выпустит, пока она не ответит.
И, возможно, тогда он сможет отпустить прошлое.
Глава шестая, в которой Любомире предлагают остаться
Блажь?
Мира смотрела на Владимира, силясь понять, серьезен ли он. Внешне вроде бы да, и взгляд не отводит. И шутками такими раньше не забавлялся. Но ведь… пятнадцать лет… И, по сути, Мира ничего о нем не знает.
А что, если поверить? Взять – и поверить?
Если бы Мира Владимиру была безразлична, разве появился бы он в полицейском участке? Исключительно справедливости ради? Возможно. Но ведь и домой привез, о безопасности заботится… и вообще…
– Володя…
В дверь позвонили. Владимир пошел открывать, а после позвал Миру на кухню. Она в квартире имелась, но по назначению определенно не использовалась. Стерильная чистота, идеальный порядок и отсутствие даже намека на уют.
На столе Федор оставил покупки: пару судков, глиняный горшочек, закрытый промасленной бумагой, и пакет, одуряюще пахнущий выпечкой.
В животе заурчало. Мира ничего не ела со вчерашнего дня.
– Вот тут… – Владимир показал на стол. – И посуда… – Он махнул рукой в сторону буфета. – Разберешься? Прислуги нет, извини.
– Разберусь, – ответила Мира. – Спасибо.
– Поговорим потом, хорошо? Я пойду, матушка волнуется. Она ничего не скажет, но я знаю. Успокоить надо. Понимаешь?
– Понимаю, – согласилась она.
И поймала себя на том, что завидует. Ее матушке никогда-то дела не было, чем занята дочь. Мигрень. Вечная мигрень…
– Только не уходи, – попросил Владимир. – Я дверь запирать не буду, но не уходи. Не думай, что помешаешь. Это мой выбор.
Мира промолчала, так как оставаться не собиралась. Поест – это да. Потому что голодна до безумия. А дальше…
– Мира… – Владимир вдруг очутился совсем рядом. Не коснулся, но… – Мира, я не отступлю. И если ты уйдешь, если с тобой что-то случится… будет сложнее. Но и только. Это никак не поменяет моего отношения к ситуации. Поэтому пообещай, что останешься.
– Клятву дать? – усмехнулась Мира. – На крови?
Как же тяжело смотреть ему в глаза и играть безразличие! И так хочется отступить, сделать шаг назад, но ноги словно приросли к полу. А в пронзительно-голубых глазах… нежность? И кажется, что Владимир вот-вот коснется губами губ.
А еще он – менталист. Это Мира помнила. Потому заморгала часто и отвела взгляд. Может, он и не пытается ей что-то внушить, но ложь почувствует.
– Хорошо, я останусь, – сказала она. – Только ты… возвращайся.
– Да. Утром…
– Нет, сегодня. То есть… – Она перевела дыхание. – С матушкой поговоришь, и возвращайся. Пожалуйста. Мне страшно.
Если сейчас Владимир повторит, что здесь безопасно, что опасаться нечего…
– Хорошо, – кивнул он. – Вернусь. Ты поешь, и ванну прими. Чувствуй себя, как дома.
Он так и не коснулся Миры. Не улыбнулся ей. Вышел из кухни. И Мира слышала, как хлопнула входная дверь.
Она прислушалась к наступившей тишине. Там, где Мира снимает комнаты, о такой роскоши, как тишина, можно только мечтать. Актрисам платят немного. Приличное жилье, платья, драгоценности – это все от покровителей. Нет, деньги у Миры имелись, наследство князя. Но она это скрывала, жила на жалование. А на него квартиру в хорошем доме не снимешь. Чтоб тишина, и вода горячая в кране, и кухня…
