— А я не про Альбину, — заявляю решительно и складываю руки на груди. — У меня другая женщина, отец. А ты заигрался, всем отдавая команды. Вот только я свою жизнь по твоей указке строить не намерен.
Ему не хватает слов, чтобы выразить потрясение. Глубокие морщины испещряют лоб живой паутинкой. Полупрозрачные, светло-серого оттенка глаза отца сейчас из орбит выскочат. Его сильные пальцы замирают на горловине поло, оттягивая ее еще ниже.
— Как это, другая…? Кто?
— Не это важно, отец. Не это.
Я разворачиваюсь, отходя от него, и направляюсь к гостям. Паршивой идеей было сюда заявиться.
Меня перехватывает отец Альбины, интересуясь, как мои дела, спрашивает о рабочих планах и буднях.
Этого человека я бесконечно уважаю, наши семьи давно дружат. Вот только… с дочерью его у нас не сложилось. Хотя, Алька мне очень нравилась. Давно. А потом… нет, не то, чтобы эмоции стерлись. Просто, узнавая человека все лучше, неожиданно вдруг понимаешь, что… не твое. Что отталкивает гораздо больше, чем привлекает.
В кармане коротко вибрирует телефон, и я уже окрылен. Очень надеюсь, что это Ярина написала!
Но, размазывая равнодушным взглядом буквы по экрану, я вижу не ее имя.
Это Альбина.
«Может, мы все-таки уединимся и, наконец, поговорим, нормально?!»
Я слепо кручу в руках телефон. Бесцельно. Знаю, она ждёт ответа. Смотрит на меня, подстрекая взглядом.
А я бы все отдал, чтобы Ярина вот так с замиранием сердца ждала от меня весточки. Чтобы телефон перепроверяла каждую минуту. Но я точно уверен: она этого не делает. Потому что это Ярина. Она для меня какой-то совершенно другой уровень. Словно бы недостижимый. А я, заранее понимая, все равно готов рискнуть. Это сложно объяснить. Это, как бездна, в которую ты не падаешь, а паришь над ней, зависая. И неважно, что скажут другие. Важно лишь то, хочет ли она. Она пока… не хочет. Ее ступор чувствуется каждый раз, как я касаюсь Ярины. И каждый раз приходится заново ломать его. Но я готов к этому и дальше. Готов, как ледокол, переть напролом, круша и ломая любые преграды на нашем пути. Но самое сложное — она сама. Она сама боится и закрывается. Я даже не в силах ей предложить что-то настоящее. Трепетное и достойное. Потому что она откажется. Однозначно, откажется.
Отвечать Альбине нет смысла. Окончательной жирной точки я никогда ни с кем не ставил — не было необходимости. Не доходило до этого. Все расплывалось само. А здесь растерялся немного. Смалодушничал.
Вместо этого, я открываю диалог с Яриной и отправляю короткое:
Я: «Как ты, радость моя?»
Ярина отвечает спустя пару минут: «Хорошо, температуры нет. Дым?»
Я: «М?»
Ярина: «Мне неловко, когда ты меня так называешь…»
Я: «Не волнуйся. Привыкнешь быстро».
Отправляю и убираю телефон в карман.
Ожидающие многозначительные взоры сидящих за столом и надутое лицо Альки порядком поднапрягают.
Поэтому я спустя какое-то время, хлопая себя по коленям, поднимаюсь из-за стола, заявляю:
— Рад был встрече. Поехал.
— Да ладно! Что так рано! — возмущаются гости. Но я никого не слушаю. Обращаюсь лишь к Сереге:
— Пошли выйдем, я пока тачку прогрею, хоть потрындим.
Серега расплывается в улыбке и мигом выдвигается в коридор.
Потрындеть правда удалось недолго. Потому как через пять минут к нам присоединяется… Аля.
29. Глава 29
Серега не в курсе наших тёрок, он оглядывает Альку с интересом. Во мне вообще ничего не шевелится от его сальных взглядов, я просто мечтаю поскорее отсюда свалить.
