Атмосфера расслабленности и беспечности иссякает напрочь, как случается всегда, когда сугубо мужской коллектив разбавляется присутствием женщины.
Я недовольно поворачиваю голову, потому что девушка останавливается передо мной.
Она складывает руки на груди, пилит меня мятежным взглядом.
— А со мной ты не собираешься поговорить?
— Разговаривали уже. К чему претензии?
Серега вдруг скисает. Я подмечаю сочувствие в его глазах.
— Я, в общем, пошел. Рад был встрече, — тактично роняет Серега и тянется ко мне ладонью. Ну, спасибо, Альбин! — Вы болтайте, а я пошел.
Возразить я не успеваю, как Алька уже благодарит моего двоюродного брата за тактичность, активно кивая, и вновь смотрит на меня.
Еще немного, и мы остаёмся только вдвоем.
— Ты специально меня игноришь?!
Нет, блин! Нечаянно вышло! — чуть не вырывается у меня, но вслух произношу не это:
— Альбин, мы вроде оба все уже сказали. Я смысл твоих атак не совсем понимаю. Да и некогда мне по десятому кругу обсасывать.
Опасный огонек вспыхивает в ее темных глазах. Разгорается, разгорается…
Но проходит всего пара мгновений, и лютое возмущение в глубине карих омутов сменяется приторной угодливостью:
— Дым, ну оба загнули. Оба не правы. Я признаю, что тоже перегибала. И мне кажется, уже хватит ходить и губы дуть.
— Аля, мне этим точно заниматься некогда. Можно тебя попросить перестать штурмовать мой телефон. Я когда могу, то отвечаю, тебе это известно.
— Ты в последнее время никогда не можешь!
— Делай выводы.
— Все-таки специально…
— Знаешь, я так устал сегодня. Поехал.
Показательно обхожу тачку.
— Давай ты меня домой отвезёшь? Прокатимся вместе. Дым, меня очень гнетёт наша ссора.
— Я не ссорился, Аль. Еще раз извиняюсь перед тобой за резкость и честно говорю: у нас с тобой все. Ты прекрасный человек. Кому-то невероятно повезет. Но не мне. Домой тебя не повезу. А если ты очень хочешь уехать, вызову тебе такси. Не вопрос.
На мое плечо опускаются ее наманикюренные пальчики. Аля в смятении ведет вниз по руке до самого локтя.
На то, чтобы отодвинуться подальше, у меня уйдёт всего секунда, но я подмечаю страшный ступор Альки. Если сейчас стряхну с себя ее руку, обижу её еще сильнее. Я стараюсь обойти как-то… мягко…
Вместо того чтобы отстраниться, накрываю ее кисть своей ладонью и сжимаю не в полную силу, сам же абсолютно ничего не чувствуя, кроме раскаяния.
— Ты это серьезно? — шепчет она в неверии, шагая еще ближе.
Я тяжко вздыхаю, неприятно делать другим больно. Мне всегда казалось, что Аля не привязана ко мне. Немного отстранена, капризна, чтобы угодить ей, нужно было постараться. Все это воспринималось мной с интересом, словно вызов. А сейчас вижу особенно отчетливо: я ошибся. Аля в этот момент похожа на бабочку со сломанным крылом. Яркая. Красивая. И взлететь-то пытается, а не может. Но… я ведь не хотел ломать ее. Чувствую вину за собой. А еще неотвратимо сравниваю. Взбалмошность, эмоциональность и порывистость Альбины особенно сильно проигрывают на фоне спокойствия, рациональности и рассудительности Ярины. Ее сдержанности, умению в сложный момент найти правильные слова. Аккуратные. Не те, которыми можно ужалить посильнее. А те, которые заставляют воспарить к небу.
Лишь теперь, повстречав Ярину, я осознаю, насколько круто просто молчать друг с другом. Никуда не торопиться. Быть «в моменте». Неторопливо разговаривать, делиться тем, что колет душу, в ответ услышать не глупую насмешку или равнодушное замечание, а искреннее сопереживание, почувствовать участие. Принять его, отблагодарить защитой и собственными стараниями. А еще — знать, что они не напрасны, что будут обязательно оценены.
