Любой мужчина хочет осознавать значимость для своей женщины, чувствовать важность, быть нужным, быть услышанным. Ярине даже без слов неосознанно удается транслировать мою важность для нее. Она не боится быть со мной уязвимой, хотя слабой ее не назвать. Она не брезгует спросить совета, она часто делится со мной наболевшим, а значит, доверяет, и это тоже важно. Потому что… стать бесполезным приложением можно с любой другой. Как с Алей. Или со всеми, кто был до нее.
— Серьезно, Аль. Не в тебе дело. Во мне.
— Так всегда говорят, лишь бы отмазаться.
— Неправда. Отмазываюсь я не так.
— В чем дело?
Альбина прячет руки за спину. Уверен, она сцепила ладони в замок. Всегда так делает, когда нервничает.
— Я уже объяснил.
— У тебя другая? — она морщится, как от боли, горько прикрывает веки, тут же вновь распахивая глаза. — Ну, конечно… глупый вопрос.
Она кусает губы, отводит взгляд. А я точно знаю ответ.
Да. Для меня Ярина уже моя. Уже со мной. С некоторыми оговорками правда. Но моя. Хоть я не подтверждаю и не опровергаю прозвучавшую версию, Альбина вцепляется в неё, как питбуль в горло.
— И давно?
— Я бы не хотел это обсуждать.
— Как это, ты бы не хотел! Ты изменял мне?!
— Нет.
— Ну, да. Размечталась. Вот так, взял и признался. Как же.
— Аль, мне больше добавить нечего. Такси может, вызвать?
— Ты ее любишь?
Голос Альбины немного изменился. Прозвучал жалобно.
Вопрос, как пуля в лоб.
Я не готов признаться. Даже себе. А, тем более, сейчас. Все слишком сложно. Слишком быстро. Слишком непонятно.
— Если ты не решила насчет такси, то тогда я поехал.
— И чем она лучше?! — Аля срывается на истеричный крик.
А я что скажу? Я разве могу объяснить, почему там душу щемит, а здесь безразличие? Полное…
— Каждый из нас может стать лучшим для кого-то. Особенным, понимаешь? Тебя просто ждёт кто-то другой, Аль. Для него ты станешь целым миром. А в моем больше места ни для кого нет.
— Значит, любишь ее все-таки…
— Хорошего вечера, Аль.
Не дожидаясь очередной вспышки злости, я прыгаю в машину, дергаю ремень. Отъезжаю. Хочется поскорее к ней. Особенно гложет понимание: скоро Ярина заберёт дочь от бабушки. И… что? Что тогда? Я снова буду отодвинут на расстояние мобильного вызова? Или я ей важен настолько, что даже тогда она сможет найти для меня место… в своем закрытом мире.
30. Глава 30
— Неожиданно, — потрясенно встречает меня Ярина. Да. Я опять приперся к ней. Оббиваю пороги.
Хмурится, птичка моя. Всем видом хочет показать — неуместно. Но я же отчетливо вижу: притворяется. Вон, как глазки радостно заблестели. А я лыблюсь стою. Приятно.
— Да я сам в шоке. К себе ехал. А тут — бах! И твой дом. Ну, делать было уже нечего.
— Дым! — она смеется.
— Отбиваться будешь? Или пригласишь?
Ярина отодвигается, впуская к себе.
— У меня все равно нет шансов. Заходи уж, раз ты здесь.
Смеется.
А меня дважды просить не надо. Я вваливаюсь к ней, поскорее скидывая ботинки.
— Голодный? — поглядывает она хитро.
Я носом веду и слюну сглатываю. Па-ахне-ет чем-то — отвал башки. Кажись, запеченным сыром.
— Не, — отмахиваюсь порывисто. Не за тем приехал. Не за тем… — я от родителей только. От мамы голодным уйти не суждено никому.
Цепляю за запястье — такое тоненькое, чуть надавить и переломить можно — к себе Ярину привлекаю. Наклоняюсь и губами проезжаюсь по ее рту.
Ну, пусть скажет, нет. Что нельзя. Пусть. Так, не говорит же.
Нежная. Красивая. Ласковая. Изящная. Даже обычный домашний костюм сидит на ней, как королевский наряд — верх элегантности. А как она смотрит на меня своими бездонными глазищами. Не понимает, что ли, что со мной делает? Невидимой веревкой меня к себе примотала и не пускает. Колдунья.
