– Некоторые до сих пор так думают, – добавил Сернан.
– На Гараде тоже, – сказал я. – И не только думают, а искренне в это верят. Более того, считают, что древняя цивилизация на Цейсане до сих пор существует.
– А она не существует? – спросил Быковский, хитро улыбаясь. – Вы хорошо искали?
Сернан захохотал и чуть не поперхнулся драво.
– Интересный вопрос, – сказал я. – На самом деле всё может быть.
– Да ладно вам, – сказал Сернан. – Вы серьёзно?
– Абсолютно, – сказал Быковский. – Возьми нас, землян. До последнего времени мы были свято уверены, что являемся единственным разумным видом в Солнечной системе. Не считая фантастов, разного рода мечтателей и психически неуравновешенных людей, что, зачастую, одно и то же… Как-то коряво я выразился. Ладно, вы поняли. А что оказалось? Дельфины – раз. «Призраки» – два.
– Причём дельфины вообще у нас под боком, – задумчиво произнёс Сернан. – Да, вы правы. Всё может быть.
– Так что там насчёт стать марсианами? – спросил Быковский. – Юджин, ты как?
– С радостью. Увеличим количество разумных видов во вселенной! А в чём заключается церемония?
– На Гараде её обычно проводит тот из членов экипажа, кто уже пересекал орбиту Цейсана, и является цейсанцем, – объяснил я. – Обычно это командир корабля, но случается по-разному. В нашем случае… Да же не знаю, как быть в нашем случае. Все, кто пересекал орбиту Марса, лежат сейчас в анабиозе.
– Не все, – сказал ДЖЕДО.
– Имеешь в виду себя? – догадался я.
– А почему нет? Вы тут о разумных видах рассуждали и совершенно забыли про нас, искусственно созданных.
Мы сидели в кают-компании, развалясь в удобных креслах и просто болтали. Редкий моменты в напряжённой жизни космонавта.
– Мы не забыли, – сказал Юджин. – Это вопрос полномочий. Прости, ДЖЕДО, но человеческих полномочий у тебя нет. Если, конечно, я правильно понимаю статус искусственного интеллекта.
– Ты его правильно понимаешь, Юджин, – сказал я.
– Ну и ладно, – сказал ДЖЕДО. – Я хотя бы попытался.
– Может быть, ты? – предложил Быковский, глядя на меня. – Ты же пересекал орбиту Цейсана.
– Неоднократно. Но не я, а Кемрар Гели. Опять же, даже Кемрар Гели не пересекал орбиту Марса. Я – тем более.
– Формалист, – сказал Валерий Фёдорович.
– Какой есть.
– Кемрар Гели пересекал орбиту Марса, – сказал Сернан, попивая драво. – Если пересекал он, то можно сказать, что пересекал и ты.
– Когда это он пересекал орбиту Марса? – не понял я.
– Когда сознание Кемрара Гели перенеслось с Гарада на Землю и попало в тело мальчика Сергея Ермолова. Согласись, что миновать орбиту Марса оно не могло.
– А ведь и правда, – улыбнулся своей лисьей улыбкой Быковский. – Как формалист ты должен с этим согласиться.
Деваться было некуда, они меня поймали.
– Ладно, – вздохнул я. – ДЖЕДО!
– Здесь.
– Ты можешь перевести на русский и английский клятву цейсанца?
– Ту самую, из посвящения? Конечно.
– Переведи нам вслух. Только Цейсан замени на Марс, Гарад на Землю, а систему Крайто-Гройто на Солнечную.
– Я такой-то такой-то, – произнёс ДЖЕДО, – впервые пересекая орбиту планеты Марс, торжественно клянусь оставаться верным сыном Земли, Марса, а также всей Солнечной системы. Всегда помнить, что я землянин, марсианин и человек. Гордо и честно нести это звание по всей обитаемой и необитаемой вселенной.
– Ух, – сказал наш командир. – Хорошая клятва.
– Пробирает, – сказал Юджин.
– ДЖЕДО, – спросил я. – Найдётся на «Горном эхе» что-то вроде меча?
