– Что случилось?! – удивился Данила.
– Реально! Не вру! Они оказывается и не жили в нем, а обжигали радиодетали, что скупали на радиорынке. Кустарный аффинаж, золото выплавляли. Потолок, стены, пол – серые, а местами черные как сажа! Все намертво въелось. Химия такая – час невозможно находится.
– Ничего себе! – не выдержал Данила, представив эту картину.
– Ну мать в слезы! Сперва пыталась их искать, потом отскребать, белить, да без толку. Был дом – и нет. Ни продать – кому он нужен – ни новый построить. Осталась без крыши над головой. Тут я приехал, пошел на радиорынок, а их нет уже. На Родину уехали. Но это, как я узнал, исполнители, а руководил ими их главный басмач Саркис. Упырь местный. Я пытался наехать, так они меня вшестером «отметелили» и гуляй Вася.
– А к ментам не обращался?
– Смеешься! А где доказательства. Тех уже и след простыл. Саркис ментам в глаза рассмеётся и скажет, что о таких вообще не слышал.
– Н-да! – участливо вздохнул Данила. – И какие у тебя мысли?
– Я думал, на фронте время было, и у меня созрел план как выйти из положения, но нужна твоя помощь. Ничего особого не надо делать. Можно сыграть на жадности этих басмачей.
Его новый знакомый вкратце поведал детали плана и выжидающе уставился на Данилу.
– Ну как?!
– Даже не знаю, – смущенно улыбнулся Данила, ошарашенный неожиданным предложением.
– Выручай дружище, святое дело! И тебе доведись такое! Как бы ты поступил? Спустил на тормозах?
– Сразу не могу сказать, – еще сильней засмущался Данила. – Я в Новосибирск собирался. Ничего такого не планировал.
– Сам посуди! Мать есть мать, – горячился Юра. – А этих черных надо наказывать. Совсем обнаглели! На нашей земле ведут себя как хозяева!
– Не без этого, – неуверенно возражал Данила, – да здоровья у меня, сам видишь. Волноваться мне врач запретила и не она одна. Профессор предупреждал, что могу упасть в самый неподходящий момент.
– Я тебе хлопоты компенсирую, – взволнованно дожимал его Юра. – Уедешь с бабками, новой мобилой, а то ведь со справкой и с голодухи, не доедешь до Новосибирска.
– Заманчиво, – уклончиво отвечал Данила, внутренне склоняясь подыскать предлог чтобы отказать.
Ему не очень хотелось ввязываться в сомнительные проекты его нового друга. Если бы еще был здоров! А так неизвестно на чем там все держится!
Но события стали развиваться стремительно и совершенно по-другому сценарию. В очередной приход Мариэтты Омаровны, Данила обмолвился, что от все же не доброволец, а по призыву.
– Это как? – не поверила она.
– Был на той стороне.
Лечащий врач сразу напряглась, лицо ее закаменело. Она ушла ничего не сказав, но спустя час, пришла медсестра и предложила Даниле переселиться в коридор, на жесткий топчан.
– Как в коридор! – немало удивился Данила. – Зачем в коридор? Тут же полно свободных мест?!
Сестра была неумолима и смотрела на него холодно.
– Я не знаю, – не стала распространяться она. – Распоряжение начальства. У них и спрашивайте. Я вам помогу. Вставайте.
Пришлось подчиниться. Процедура не заняла много времени. Но лежать в коридоре было неуютно. Постоянно снующие больные, медперсонал начали напрягать. Многие смотрели на него с недоумением и о чем-то перешептывались.
– Да пошли вы все! – тихо шептал Данила, натягивая на голову одеяло. – Не видели больных в коридорах. В Старобешевском госпитале все коридоры уставлены и ничего.
Но тут он лежал один, и явно неспроста.
