Сестра, Лида, оказалась очень немногословной девушкой, приятной внешности. Бледное лицо ее было обрамлено красивыми темно русыми волосами, уложенными в тугой узел на затылке, а маленькие морщинки на лбу, у края рта, делали ее чуть старше своих лет. К этому прибавлялся взгляд печальных голубых глаз. Она практически не применяла косметику, не делала маникюр и жила какой-то своей жизнью. Домик, в котором Лида обитала – был неказистый, и девушка жила в нем одна. Это Даниле показалось странным. За этим скрывалась какая-то тайна.
– Уж лучше, в ее положении, снять дешевую комнату, чем прозябать здесь на отшибе, совсем одной?! – поделился он своими мыслями с Юрой.
– Да-а-а-а! – вяло махнул он рукой. – Неудачно сходила замуж!
Данила больше не стал расспрашивать. Сестра собрала скромный обед, где превалировала картошка и солонина с погреба. Юра достал трёхлитровую банку домашнего слабого вина.
– Собственное! Чистый виноград. Вот эти пяточки его давили, перед тем как уехали на фронт.
– Ноги то хоть мыл? – поинтересовался Данила.
– А зачем. Самый смак в этом!! – зассмеялся он. – … Да! Шучу. Шучу.
Вино оказалось отменным, заходило легко и градусы в нем присутствовали. Юра был в ударе, Лида – видать давно не пила – тоже захмелела. На лице у нее появилась долгожданная улыбка. Девушка сняла какой-то груз, что давил нее и лицо ее стало очень милым, добродушным.
– Можно я буду звать вас Данечка?! – неожиданно заявила она и глаза ее заблестели.
– Отчего нельзя. И давайте не «выкать», – согласился Данила и улыбнулся в ответ.
– Тогда еще бокал за нас! – с вызовом бросила она и в глазах ее появились задорные огоньки.
– Лида! – пригрозил ей пальцем брат.
– Чего! – немного расхлябано ответила она ему.
– Ничего!
– Ох! Хо-хо! – дерзко поморщилась она и поднесла полный бокал, и свои спелые малиновые губы к лицу Данилы. Данила засмущался, оглянулся на Юру, и вызвал у нее смех.
– Все, больше этому столику не наливаем! – ревниво возмутился Юра. – Иди! Иди спать! У нас тут мужской разговор.
Девушка, сделав губы трубочкой, показала ему язык. Юра в ответ шутливо вытащил кулак.
– Стоеросовый солдафон ты братик! – с брезгливым выражением заявила она. – Только и умеешь!
– Иди. Иди!
Она не стала больше пикироваться и покачивая бедрами, ушла что-то напевая, но перед тем, как скрылась, обожгла Данилу многозначительным взглядом.
– Да! Дура! Не обращай внимания! – вслед ей, беззлобно, бросил брат.
Данила растянул бокал вина на весь вечер. Он и так ходил по краю, опустошая стандарты обезболивающих. Юра не настаивал и между делом уточнял некоторые детали плана. К его осуществлению они решили приступить с завтрашнего дня.
Когда в банке вина осталось уже меньше половины, Юра вдруг резко встал и завращал глазами.
– Баста! Друган. Я норму знаю! Давай покурим и спать.
– Идет! – беззлобно усмехнулся Данила, наблюдая за изрядно захмелевшим Юрой.
Данила проводил Юру и прошел в свою комнату. Там он с наслаждением вытянулся на чистой постели.
– Класс! – невольно прошептали его губы.
Лицо его озарила довольная улыбка. Сон не шел. В чужом доме все чудились какие-то шорохи, шумы, завывания ветра. Тихо поскрипывала ставни.
Спустя минут пятнадцать, когда все уснули, вдруг чуть слышно отворилась дверь и заскрипели половицы. Данила в недоумении скосил глаза. Лунный свет высветил крадущуюся бледную фигуру. Легкая белая тень, как приведение из детских сказок, метнулась к нему, и Данила вдруг почувствовал у себя на груди теплую ладошку, а потом горячие нетерпеливые губы. Он хотел что-то сказать, но девушка прошипела:
