— Так… — прислушивается он.
— И я... я бы хотела извиниться перед вами.
— За что же?
— Я понимаю, вы устали возиться со мной. Я знаю, что вы хотите отдохнуть, поэтому езжайте домой. Вы меня не обидите этим, правда. Я не хотела, чтобы так получилось. Не хотела отнимать столько вашего времени. И мне так не по себе из-за этого.
— Ань, перестань.
— Нет, я же понимаю, что я как снег на голову свалилась на вас. Поэтому не надо охраны, не надо никаких поездок. Вы и так для меня многое сделали. Простите меня, пожалуйста, что все так вышло. Я даже не знаю, радоваться мне, что именно вас я встретила на парковке, а не кого-то другого, или нет. Все так внезапно получилось.
— Внезапно. Но разве это плохо? Прекрати извиняться, Ань. Если я оказался там, значит, так было нужно. Уж лучше я, чем кто-то посторонний. Не правда ли?
Я делаю робкий глоток, от моих долгих объяснений и попытки извиниться в горле пересыхает. Чай немного горячий, и чтобы остудить язык я открываю рот и делаю быстрых вдох. Взгляд Петра Алексеевича тут же оказывается на моих губах. И их снова печет.
— Я перед вами в долгу и понятия не имею, как вам за все отплатить, — тихо добавляю я.
— Думаю, этот вопрос, — он загадочно улыбается, глядя прямо в мои глаза, — мы с тобой обязательно решим… чуть позже.
Мы сидим, глядя друг на друга. Никто не моргает. Напряжение между нами очень ощутимое, и я не знаю, куда деться от взгляда Петра Алексеевича.
Чувствую себя виноватой, проблемой, свалившейся на его голову. Но у него, кажется, совсем другие мысли: я не вижу ни толики сожаления в его взгляде, напротив…
— Я не хотела, чтобы все было так... — продолжить не могу. Тону в этом мужчине. Никто и никогда не смотрел на меня так.
Делаю несмелый вдох, вся квартира пропиталась его запахом. Его одеколон, любимый табак... Я хочу закрыть глаза и вдохнуть всей грудью, но еле сдерживаюсь. Невыносимое внезапное наваждение. Устоять перед ним невозможно.
Петр не прекращает смотреть на меня. Не моргает. Мне кажется, мое сердце так громко бьется, что он слышит мое волнение.
— Я втянула вас в это... Что-то плохое произошло в подъезде...Не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы.
— Ты про Игната? — он заламывает бровь, будто удивлен моим опасениям. — Можешь не волноваться. Мы с твоим мужем, — чуть ли не скрипит зубами, произнося это слово, — всего лишь побеседовали. По-мужски. Игнат еще сосунок. Типичный мажор, он не в состоянии решить свои же проблемы. Для этого у него есть папа. И я, честно говоря, не понимаю, как вы...
Он не договаривает, вместо этого дарит мне пристальный тяжелый взгляд. Каждой клеточкой его чувствую.
— Как мы сошлись? — вижу, что Петр вновь щурится. Он часто так делает. В такие моменты он будто сканирует насквозь, стараясь докопаться до истины.
— Именно.
Нервно верчу ложку, понимая, что сейчас надо как-то выкрутиться. Мне нельзя выдавать себя. Эта тайна должна остаться скрытой глубоко во мне. Мои чувства слишком глупые.
— Я хотела, — делаю паузу, чтобы придумать хоть что-то, но на ум ничего не приходит. Я не привыкла лгать, потому выпаливаю правду, — забыть другого человека.
Я опускаю голову, чтобы спрятаться. Слишком тяжелый момент, я буквально на грани. Еще немного и он раскусит меня. Мне стыдно за эту девичью влюбленность.
— Вот как? — удивленно говорит Петр. — И что, ты его забыла?
