С момента моего тайного путешествия на поляну прошла почти неделя. Имхотепу я пока ничего не рассказывала, ждала, когда вернётся Сефу. Легче один раз это выложить. Но Сефу прибудет ещё не скоро.
Поэтому-то я испугалась, когда к поместью прискакал отряд из десятка всадников. Пропылённые, уставшие и страшные.
Я в это время сидела на старом дереве инжира, спрятавшись в густой листве и наслаждаясь вкусом нежных плодов. Даже пальцы облизывала – так было вкусно. Это было самое старое и раскидистое дерево в саду. Заодно и самое высокое. Местные деревья, кроме пальм, отличались обидной низкорослостью. При изрядном обилии зелени, лесов, как таковых, я ещё не видела. А на дерево забралась, потому что надоело есть с тарелок и ваз и чинно прогуливаться по дому. Мне не хватало движения, работы, йоги. Всё же в своем мире, даже если не успевала в зал, я могла заниматься дома. Никаких особых высот я не достигла, но сидячая работа меня немного угнетала. Так что йога стала хорошим компромиссом между офисной работой и серьёзным спортом.
Пыль на дороге я увидела давно, но не придала значение и не насторожилась, пока за высоким забором из саманного кирпича не зашумели голоса. Вот тогда я и перепугалась. Двор охраняли всего трое солдат, ещё шестеро отдыхали. А я, в данный момент – ценная добыча. Людей могут просто убить за сопротивление и нежелание выдавать меня.
Я замерла в листве, стараясь не шуметь…
Из гостевого домика Имхотеп вышел ровно в ту секунду, когда солдаты охраны отворили широкие ворота и пропустили во двор спешившихся всадников.
Я забыла, как дышать…
Имхотеп и один из прибывших поклонились друг другу, потом, гораздо менее официально, обнялись, даже похлопали друг друга по плечам. Остальные солдаты стояли в стороне, никак не выражая отношения к происходящему. Прибежал Акила, приветствовал прибывших, в распахнутые ворота домашние рабы заводили запылённых коней и вели их на задний двор, к конюшне.
Я удивилась. Всегда считала, что египтяне не ездили верхом, только на колесницах. Пару раз за время путешествия я видела на берегах такие. Мне стало любопытно, кто приезжие, но спускаться я почему-то не торопилась. Просто ещё не успокоилась. Раздавались громкие голоса, но слов было не разобрать – слишком далеко в сад я забралась. Потом я увидела Амину, идущую от дома по саду и зовущую меня:
— Царевна! Царевна Инеткаус!
Следом за ней, шаг в шаг, с какой-то кошачьей грацией двигался один из приезжих. Не самый высокий, не самый широкоплечий, сухое, как у гимнаста, тело, смуглая кожа, очень резкие черты узкого лица. Простой чёрный парик ему даже шёл. Единственное, что указывало на высокий статус – два широких золотых браслета. Скорее даже, не широкие браслеты, а защищающие запястья небольшие наручи. Мне показалось, что Амина не знает о своём спутнике. Когда она подошла ближе, я раздвинула ветви и сказала:
— Не кричи, Амина, я слышу тебя.
Всё это время я продолжала рассматривать мужчину. Чем-то он меня нервировал, сильно билось сердце и вспотели ладони. А ещё – он смотрел мне прямо в глаза… Это вызывало одновременно и гнев, и странный трепет…
— Ой, царевна! Да как же…
Амина явно была в шоке от того, что я залезла на дерево. А незнакомец улыбнулся так, что мне стало понятно – он давний знакомый царевны. И у него хорошая улыбка. И потрясающе красивый густой голос:
