4. Глава 3. Приключения на голову Чужестранки
Спасительное безмолвие длилось недолго. Я упрямо погружалась в небытие, но что-то зудело рядом, мешало. К странным звукам присоединился лёгкий ветерок - его касания были приятными и бодрящими, как лесной ручей в жару. Я смогла наконец вдохнуть и обрадовалась безумно. Ненадолго, правда. Вокруг пахло мышами, гнилью и кровью.
Камера. Меня посадили в тюрьму как нелегальную мигрантку.
Я резко села. Подслушанный разговор чётко отпечатался в памяти. Значит, торговля людьми. Боже, я три года ходила по лезвию ножа и даже не догадывалась об этом! Просто удивительно, что Теос, контрабандист, не сдал меня раньше. Неужели пожалел?..
Нет. Три года назад вернулся на свою должность хонорайнский ужас на крыльях ночи - герцог де Лакруа. Об этом, как и о многочисленных облавах на притоны, писали все газеты. Видимо, Теос решил выждать, и как только страсти поутихли, вновь занялся делом.
Чтобы не потерять выгодную сделку, он исправно продлевал мне документы. Я действительно обладала экзотичной внешностью - редкой и для Эр-Хатона, и для Хонорайна.
Меня скоро продадут.
Пальцы нервно сжали железный поручень, но что я могла?.. Требовать встречу с Касси бесполезно, а для остальных моя жизнь ничего не стоила. Уповать на справедливый допрос тоже глупо.
Я с самого начала знала, на что шла.
Перед глазами помутнело, а нос словно наполнился водой. Прижав к себе колени, я всхлипнула. Было обидно. Я ревела даже не из-за торгов или насилия - одна мысль, что новая жизнь обернулась такой грязью, лишала сил. Что не случится никакой свободы.
Иногда так адски больно осознавать, что в твоей жизни чего-то не случится. Никогда.
- Ну сразу в слёзы! Что, уже сдалась, девочка?
Фыркнула, потирая мокрые глаза.
- Я не сдалась. Я адекватно оцениваю ситуацию.
- Неужели в рабыни пойдёшь? - въедливо осведомился голос.
- Солдаты умирают, но не сдаются, - горько прошептала я с детства вбитую истину, - умереть, но не попасть к врагу - достойная смерть для пленённого эр-хатонца.
Несколько секунд тишина в камере давила на голову.
- Ты часом с генералом Каэдэ не знакома, девочка? - присвистнул голос: - На его проповеди похоже! Помню, схлестнулись мы с отрядом Каэдэ - превосходили и в численности, и оружие, а едва не проиграли! Самая бесславная победа была. У него солдаты бомбу готовы сожрать, лишь бы убить побольше. Как сектанты!.. Ни одного языка не взяли! И руки сковывали, и в одиночку садили - всё равно самоубиваются.
Я не стала уточнять, что каждому солдату выдавался специальный футляр с ядовитой иголкой. Перед боем футляр привязывался к телу и при желании вскрывался парой движений мышц. Мне, поколебавшись, отец тоже выдал такую иголку перед отъездом во дворец. С тех пор я носила её собой. Не на теле, конечно, но обыскать меня никто не догадался.
Естественно, позволить себе стать рабыней я не могла. Мой отец и вправду умел внушать нужные мысли.
Это я и собиралась ответить своему сокамернику, но когда распахнула глаза, то не увидела ни-ко-го. В маленькой клетке - три шага влево, три шага вправо - я была абсолютно одна.
А?.. Кто только что рассуждал про генерала Каэдэ?..
- Эй! - позвала, оглядываясь: - Ты где? Покажись!
И вздрогнула, когда в сумраке раздалось:
- Не, не покажусь. Напугаю ещё! Девочки, они впечатлительные.
То есть, говорить с пустотой в одиночной камере - это менее губительно для психики?!
