– Похоже, это касается только египтян, раз уж я здесь, – гордо произнёс родственник персидских царей.
– Мне не ведомо, как могло это случиться, – произнес Бог доброй судьбы, – но тебе лучше забыть всё, что было.
– Иначе говоря, притвориться, что ничего не было? – переспросил честный зороастриец.
– Знаю, знаю, что врать ты не умеешь. Просто молчи, молчи как рыба.
Арсаму показалось, что он и на самом деле не может произнести ни слова. Пространство вокруг него заколыхалось.
– Опять! – громко воскликнул он и удивился, что слышит свой собственный голос.
Стены комнаты резко раздались и исчезли. Вокруг больше не было города Богов, не было ни зверей, ни странных существ. Перед Ахеменидом снова лежала дорожка через поля, покрытые зеленью всходов, а впереди уже были видны постройки владения номарха. Арсам искал взглядом прекрасную Анахит, но он был один.
– Жаль, что она тоже была виденьем, – вздохнул влюблённый.
А тому, что рядом не было ни Шаи, ни уродливого беса, Ахеменид только порадовался. Он уверено направился к поместью Херихора. По-прежнему ещё не особенно представляя, что он скажет, чем оправдает свое отсутствие и неповиновение.
«Надсмотрщики уже давным-давно вернулись и расписали всё в самом ужасном свете, – размышлял он, – да, не вовремя меня угораздило пропасть на три дня».
Войдя в ворота поместья, он был ошарашен, когда понял, что во владении номарха его долгой отлучки даже не заметили. Херихор, точно как в прошлый раз прогуливался по двору со своей палкой, встретил перса с мёртвым спокойствием.
– Хвала Богам! Ты не опозорил меня своим дурацким побегом. Вернулся. Ценю. Только не рассчитывай на особое отношение, – разорялся Херихор, позабыв, что перс всё равно не поймет его.
Не представляя себе, как теперь ему лучше вести себя с хозяином, Арсам решил всё принимать как должное.
– Почему не споришь? – удивился Херихор.
– А надо? – усмехнулся Ахеменид, поняв его благодаря наставлениям Анахит.
Номарху так хотелось проявить всю полноту своей власти, может быть, покричать, покомандовать, но этот невозможный иноземец вечно лишал его всякой солидности. Херихор набрал в грудь воздуха, собрался сказать что-то веское, шумно выдохнул и промолчал.
– Так я пойду? – спросил Арсам, не заботясь о том, чтоб хозяин смог понять его слова.
– Иди… – озадаченно отозвался номарх.
Но уже когда перс подходил к отведённому ему строению, Херихор спохватился, крикнул в след:
– Надсмотрщики здесь уже четверть часа, где ты болтался?
– Где я только ни болтался, – устало вздохнул Арсам, не удостоив хозяина даже поворотом головы.
Иногда ему казалось, что он прекрасно понимал египетский или просто сказанные с такой интонацией слова хозяина не могли означать ничего другого.
Пустая сумрачная комната с голыми стенами с двумя уродливыми столбами показалась ему приятной и уютной.
– А ведь прав Шаи: только после тяжких испытаний чувствуешь настоящую радость.
Хенуу с наслаждением опустился на свою циновку, на прохладном полу вытянул ноги.
– Хорошо! Давненько я так сильно не уставал. Номарх что-то говорил о четверти часа, получается – моих скитаний по пустыне вовсе не было? Так, сон, наваждение? Нет! Не может быть! Всё было таким настоящим! И вода, и крокодил… как я его долбил той плитой.
Арсам улыбнулся воспоминанию, но сразу нахмурился:
– Только всё остальное точно не было реальным и нормальным, сплошные демоны Ахримана! К дурацким головам я уже начинаю привыкать, но второй Арсам – это слишком! Привидится же такое! Кто там на меня обиделся? – старался припомнить, уже засыпая.
