Чужие долги - страница 2

Он нерешительно оглянулся на настороженно принюхивающегося Гнедка. Может, все-таки плюнуть? Поохотиться, переночевать на опушке да и вернуться. Вряд ли Мануш-читра знает, как выглядит эта Хварна. Придется поверить ему, Франграсьяну, на слово.

А если знает? Или – того хуже – если при нем есть кто-то, кто знает?.. Еще не хватало опозориться не только перед этим самозваным мстителем, но и перед его прихлебателями.

Вот морока. Надо было сразу его убить.

Если бы не брат…

Франграсьян досадливо поморщился. Нет уж. Так легко Мануш-читра не отделается. Пусть-ка сперва полюбуется на символ власти своего рода в руках ненавистного туранца. А там может и на Последний мост отправляться.

Он криво усмехнулся и решительно расстегнул пояс.

Вода была холодная – Франграсьян аж охнул от неожиданности и воровато огляделся: не видел ли кто. Но нет, угрюмый берег был пуст. Только под деревьями залегли неясные предрассветные тени.

А он почти ждал, что ему явится сама богиня Анахита. По совету Мануш-читры он не поскупился: принес ей в жертву и коней, и быков, и овец. За такое щедрое подношение она могла бы и сама подняться из вод и преподнести ему Хварну своими собственными нежными ручками. Но втайне Франграсьян был даже рад, что этого не случилось: так было бы нечестно. С испытанием он справится и сам: как-никак царский сын и первый воин среди туранцев. А вот задобрить божество, чтобы оно в решающую минуту не подставило ножку, было совсем нелишне.

– Ну, Анахита, – пробормотал он. – Я иду.

Вдохнул поглубже и ринулся в воду.

Вылез он спустя целую вечность: мокрый, злой и, что еще хуже, с пустыми руками. Никакой Хварны в море не было: только какая-то склизкая растительность, колючие камни, юркие рыбки да песок. Таким дураком Франграсьян себя давно не чувствовал.

– Ох, Мануш-читра, – пробормотал он, стуча зубами, – попляшешь ты у меня!

Выйдя из воды, он мгновенно продрог. Но вытереться было нечем – разве что собственной одеждой. Или натянуть ее прямо на мокрое тело, надеясь, что в дороге просохнет. Франграсьян дико оглянулся, будто надеялся, что из ниоткуда подскочит слуга с запасной одеждой или покажется теплый шатер.

– Ты бы развел огонь, прежде чем лезть в воду.

Франграсьян чуть не подпрыгнул. Потом медленно обернулся. Почти у самой воды, на выбеленном солнцем бревне, сидел и рассеянно смотрел вдаль человек. Лицо у него было молодое, гладкое, но распущенные волосы – совершенно белые. На нем был невзрачный синий кафтан, без украшений и знаков отличия, подпоясанный простым кожаным ремнем.

– Ты кто такой?

Человек слегка пожал плечами.

– Я Апам Напат, – сказал он так, будто это все объясняло. – Внук Вод.

– И давно ты здесь?

Апам Напат не ответил. Вместо этого он пристально посмотрел на все еще дрожащего Франграсьяна.

– Ты простудишься.

Франграсьян хотел было огрызнуться, но тут ему стало жарко, будто он и в самом деле подсел к горящему костру. Он недоверчиво посмотрел на себя, потрогал плечи, волосы – они были совершенно сухие. Он вскинул глаза на Апам Напата, но тот все так же сидел на своем бревне, безразлично глядя вдаль.

Путаясь в рукавах, Франграсьян спешно принялся одеваться. Застегнув пояс с кинжалом, он наконец почувствовал себя уверенней. Он подошел к Апам Напату:

– Ты покровитель этого моря?

– Да, – отозвался тот после паузы. В его голосе прозвучала далекая печаль: наверное, уже очень давно никто не называл его так, раз даже Мануш-читра, коренной иранец, забыл о нем. Но больше он ничего не прибавил.