Уточняю на выходе из туалета у терпеливо ожидающей меня милой девочки, заплатила ли я за кофе – совсем память отшибло – и еду домой, и мысли теснятся в голове, какие-то пустые, словно шарики, словно я пытаюсь думать не то, что должна.
– Рита, ты что так долго? – зовет с кухни мать, и меня буквально морозит посреди движения, пока рот сам собой отвечает.
– Пришлось задержаться, собираем новогодний номер студгазеты, я тебе говорила, на нас опять все спихнули.
Меня зовут не Рита.
И живу я не тут.
И выгляжу я не так.
И сумки такой у меня в жизни не было.
И таких ботинок, конечно.
Я с ума сошла?..
– Я думала, доделали уже. Захочешь, тут пироги есть с капустой, и с яйцом.
– Спасибо, мам.
Помню, читала про одну девушку, у которой было расстройство. Из-за придирок своей мамы она сорвалась, у нее что-то щелкнуло, и она напрочь забыла мать и придумала себе новую, другую жизнь.
Я тоже сорвалась? Но зачем мне придумывать себе унылую жизнь сорокалетней тетки, если мне двадцать девять, и живу я … нормально? Не шикарно, но нормально же. Нормально.
Что мне делать?
Вот она моя жизнь, разве нет? Глажу кота, который пришел меня встречать, трогаю свои ботинки, модную блестящую куртку. Проверяю карманы.
И тут же запихиваю обратно смятую листовку “скажи “да” и все поменяется”.
У меня от нее бабочки в животе. Только крылья у них стальные, похожие на лезвия, и они полосуют меня изнутри, превращая внутренности в фарш.
Если “я” тут, то где тогда … “я”? Другая я. Та, которая подошла к кофейне, дернула дверь, толкнула дверь, и что случилось?..
Это и есть мой второй шанс? Я его получила? Нет, в самом деле?
Волочу за собой сумку, иду в свою комнату. В Маргаритину комнату – но Маргаритины воспоминания, знания, умения – они все тут, они есть. Я могу без труда вспомнить, что она делала сегодня на работе, что ей предстоит делать завтра. Что ее начальницу зовут Жанна, но она в отпуске, и Маргарита пока за нее, и что их курирующего проректора зовут Григорий Евгеньевич, и Маргарита его ужасно боится, до трясущихся поджилок.
Все это тут, со мной. Маргарита – это я. Я – это она.
Но свою собственную жизнь я же не придумала, верно?
Медлю.
Думаю. Мысли теснятся в голове, как баблы-шары на странице комикса, и я даже не все их могу разобрать, словно они написаны на каком-то чужом языке.
“Скажи “да”.
А я и сказала. Дважды.
Господи. То есть, это вот все бывает на самом деле? По-настоящему? Со мной, из всех людей?
В зеркале отражается Белоснежка из сказки, не иначе, только по имени Рита – Марго, как ее называют все, кроме родителей. Двадцати девяти лет девушка с хорошим вкусом и модной внешностью. С густыми и прямыми темными волосами (хоть и крашеными), с черными, как кофе, цыганскими глазами, с проработанными фитнесом изгибами, со светлой, нежной, мягкой, подтянутой кожей, на поддержание качества которой уходило пол-зарплаты.
Вторые ползарплаты уходили на косметику, красивые вещи, парикмахера, ресницы, ногти и прочее. Быть красивой, в самом деле, стоит дорого – я даже близко не подозревала, насколько много я экономлю, не занимаясь своей внешностью.
Но я и близко никогда не была такой яркой и красивой, какой вылепила себя Марго.
И теперь это мое, что ли?
Было время, когда мне казалось, что вот стоит мне немножко постараться, то я сразу стану красотка. А поскольку постараться мне надо только немного, то и так сойдет – и только сейчас я понимаю весь воз тех дел по “бьютификации”, который тащит такая вот дева, как моя Марго. Такое, конечно, не для меня – но, судя по тому, как она, оставшись без моего пристального контроля, начала на автомате свою рутину по уходу за собой, мне и не придется ничего делать, только вовремя покупать всякие средства.
