Я открыл гардероб, провёл рукой по ровным плечам новых костюмов. Остановился на одном – тёмно-серый, с лёгким благородным блеском, не вызывающий, но уверенный. Надел белую рубашку, тонкий ремень, наручные часы. Завершил всё ароматом – парфюм, в котором была ночь. Пыльная, с лёгким дымом, как будто впитавшая в себя шепоты и обещания.
В зеркале на меня смотрел другой человек. Более собранный. Более прямой. Но всё ещё я. Только с новой тенью в глазах.
Я улыбнулся.
И вышел.
Пора было взглянуть на ту часть жизни, которую я себе долго запрещал.
Я вошёл в клуб впервые,
но чувствовал себя так, будто бывал здесь сотни раз.
Не потому, что знал, где что находится.
А потому что знал себя.
Знал, что теперь я – тот, кто может. Кто не просит. Кто выбирает.
Мягкий свет, звуки музыки, глубокие кресла и бар, где каждая бутылка стоила, как маленький отпуск.
Но я не смущался. Ни на секунду.
Я прошёл мимо охраны с кивком. Не вызовом – уверенностью.
Заказал столик. Не у окна. В уголке. Там, где можно видеть всех – но быть вне их взгляда.
Официантка подошла почти бесшумно.
Молодая, с прямой осанкой и внимательными глазами.
Я не смотрел на меню.
– Одну хорошую бутылку виски, – сказал я, не уточняя марку.
– Колумбийскую сигару.
– И арахис. Солёный. Без глупых украшений.
Она кивнула.
Без удивления, без любопытства.
Как будто такие, как я, заказывают это каждый день.
Я откинулся на спинку кресла и почувствовал, как всё внутри перешло на новый ритм.
Мир больше не дёргал меня за рукав.
Он теперь обслуживал.
Я устроился поудобнее, скрестил ноги, поправил манжет, и лишь тогда позволил себе расслабиться. Всё здесь будто говорило: «ты один из нас», но внутри всё ещё оставалось ощущение, что я смотрю сквозь прозрачную завесу – как человек, попавший в дорогой сон, в реальность, где всё слишком безупречно, чтобы быть правдой.
Зал клуба сиял мягким золотым светом, отражаясь в глянцевых столах, в хрустальных бокалах, в лакированных каблуках. Музыка была ненавязчивой – глубокий бит, вплетённый в лёгкий джаз, ритм которого невозможно было не чувствовать телом, даже сидя. Она не мешала говорить, не заставляла кричать. Она двигалась внутри, будто второе дыхание.
За соседними столиками смеялись мужчины – дорогие костюмы, запонки с бриллиантами, наручные часы, блестящие не больше, чем их зубы. Взгляды уверенные, движения плавные. Они разговаривали, но каждое слово было отточено, словно часть давно отрепетированной игры. Один из них рассказывал о яхте, другой – о новой девушке, третий просто смеялся и разливал вино в бокалы. Они не скрывали радость, но в этой радости не было тревоги – только уверенность, что завтра будет так же хорошо, как и сегодня.
Между столиками сновали официантки – как танцовщицы, обученные не просто ходить, а скользить. Они несли на подносах бутылки шампанского, фрукты, коктейли с ломтиками золота на краю бокалов. Они не задавали лишних вопросов. Они знали, что здесь заказывают не еду – а настроение.
На танцполе – движение. Элегантное, немного замедленное, как в замкнутом мире, где нет времени. Женщины – грациозные, тонкие, одетые в платья, которые стоили дороже многих квартир. Их волосы уложены идеально, их парфюм заполнял воздух, создавая ощущение, что здесь пахнет элитной свободой. Каждый аромат – как личная подпись. Лёгкий жасмин, мускус, горький апельсин, и вдруг – кожа, табак, специи. Всё смешивалось в тонкий, сладкий, соблазнительный туман.
