Пусть это был всего лишь сон. Иллюзия. Химера, вызванная усталостью, тоской, одиночеством.
Так мог бы сказать кто-то другой.
Но не я.
Я не мог так просто забыть.
Не мог выкинуть из головы её голос, запах, прикосновение.
Не мог вычеркнуть тот вечер, ту вину, ту любовь.
Она умерла у меня на руках.
И пусть это была не моя реальность…
Я почувствовал её смерть, как свою.
Поэтому я встал.
Подошёл к полке.
Взял дневник.
Он был старый. Толстый. Почти забытый.
Когда-то я вёл его, чтобы понять себя. Потом бросил – испугался того, что начну помнить слишком глубоко.
Теперь – вернулся.
Открыл.
Взял ручку.
Начал писать.
Строчка за строчкой.
Всё, что видел. Всё, что чувствовал.
Я описал улицу. Её. Наш танец. Ресторан. Кровь. Письмо. Последний взгляд. Переход.
Слёзы. Бессилие. Возвращение.
Всё.
Я не знаю, что это было.
Но я знаю – это было нужно.
Может быть, вселенная хотела сказать мне что-то.
Может быть, она устала от моих вопросов и решила дать мне ответы.
Может быть, она показывает мне, что нельзя вмешиваться в судьбу.
Что она – видит больше. Знает лучше.
Что у всего есть свой смысл… даже у боли.
Но внутри я чувствую другое.
Я – не случайный человек.
Я избранный.
Она отвечает мне. Она ведёт меня.
Она показывает мне мои варианты – те, что терзали меня годами.
Показывает их не как иллюзии, а как реальности.
Она даёт мне то, чего я сам себе не мог дать:
Ответы на вопросы, с которыми я не мог себя простить.
И за это…
Я благодарен.
Не зная кому.
Не зная зачем.
Но благодарен.
Любопытство.
Не то, которое жжёт и терзает. А тихое, почти тёплое.
Мне вдруг захотелось узнать – где она сейчас.
Здесь. В этой реальности.
Анна.
Я открыл ноутбук. Открыл социальные сети.
И начал искать.
Имя. Город. Предположения. Лица.
Прошло минут двадцать. Может, чуть больше.
И я нашёл её.
Анна.
Она… прекрасна.
Такая же, как и тогда. Иная – но всё равно она.
Улыбка. Глаза. Свет.
Я листал фотографии, будто боялся, что в какой-то момент она исчезнет с экрана.
Но она не исчезала.
На одном из снимков – маленькая девочка.
Смотрит в камеру серьёзно.
Те же глаза, что у Анны. Та же линия губ. Та же энергия.
– Дочь, – прошептал я.
А рядом – мужчина. Её муж.
Уверенный. Тёплый. Настоящий.
И всё, что я видел между ними, было не маской.
Это была жизнь. Их жизнь.
Они вместе. Давно.
Счастливы.
Я откинулся на спинку кресла.
Закрыл глаза.
В груди – тишина. Не пустота. Не боль.
Тишина, как согласие.
Вселенная…
Она знала лучше.
Знала, что бы ни случилось – не со мной должна была быть её судьба.
И я увидел это.
Я прожил это.
Я принял это.
И в этом принятии – я стал свободен.
Пусть и чуть-чуть. Но стал.
Я закрыл дневник, медленно провёл рукой по обложке, будто хотел погладить всё то, что осталось на страницах. Там была боль. Там была правда. И, кажется, я впервые написал её не для кого-то – а для себя.
В комнате стало тесно. Воздух казался выдохнутым, как будто стены сами устали держать меня внутри. Я вышел. Без цели, без мыслей, без наушников. Просто – вышел.
Парк встретил меня тишиной, в которой слышалось многое. Сухой щелчок ветки под ногами. Голоса детей на качелях. Мягкий шорох листвы, падающей на асфальт. Осень ещё держалась, но не умирала – она наблюдала, как будто ждала, когда я сделаю вдох.
Я шёл медленно. Не потому что некуда было спешить, а потому что спешить уже не хотелось. Я чувствовал, как мысли растворяются, как отпускают. Прошлое отступает – не уходит, нет, – но словно делает шаг назад, давая мне пространство.
