Цивилизация труда: заметки социального теоретика - страница 18

Мамфорд заключает, что преувеличение роли орудий груда, оружия, приборов и машин сделало неясным путь развития человека.

И все же описание человека как животного, изготовляющего орудия труда, укоренилось столь сильно, что лишь находка фрагментов черепов небольших приматов по соседству с отколотыми булыжниками, указывающая на африканских австралопитеков, позволила поместить это существо на прямую линию человеческой родословной, несмотря на отчетливые физические расхождения, отличающие его как от человекообразных обезьян, так и от людей более поздних эпох59.

Однако способность к изготовлению убогих каменных инструментов не может представлять достаточного доказательства врожденного превосходства человека над его биологическими собратьями. По мнению Мамфорда, если человек действительно изготовлял орудия труда, то уже изначально он обладал основным и многоцелевым инструментом, имевшим бо́льшее значение, нежели любая более поздняя их совокупность, – собственным телом, а также мозгом, способным охватывать более обширную, чем у других животных, среду, и соединять все разнородные части его опыта.

Благодаря чрезвычайно развитому и непрерывно функционирующему мозгу человек мог распоряжаться бо́льшим количеством умственной энергии, чем ему требовалось для выживания на биологическом уровне, и, соответственно, у него возникала необходимость направлять излишки такой энергии не просто на добывание пищи и половое размножение, но и на такие режимы жизни, которые преобразуют эту энергию в соответствующие культурные, т. е. символические, формы более непосредственно и конструктивно. Только ориентируя собственную энергию на культуру, человек был способен контролировать и полностью утилизировать присущую ему природу.

Культурная «работа» с необходимостью получала приоритет по отношению к ручной. Для новых видов деятельности требовалось значительно больше, чем просто дисциплина рук, мускулов и глаз, которая необходима при изготовлении орудий труда и пользовании ими, хотя такая деятельность также оказывала человеку неоценимую помощь. Кроме того, новые типы работы требовали контроля над всеми естественными функциями человека, в том числе над органами выделения, бурными эмоциями, беспорядочной половой жизнью, кошмарными или сладострастными сновидениями.

В результате настойчивого исследования человеком собственных органических способностей его нос, глаза, уши, язык, губы и половые органы обрели новые роли. «Даже кисть руки, – пишет Мамфорд, – стала теперь не просто мозолистым и узкоспециализированным орудием труда: она могла гладить тело возлюбленной или возлюбленного, держать младенца поближе к груди, совершать осмысленные жесты или выражать в коллективном ритуале и упорядоченном танце какоето не поддающееся иному выражению ощущение жизни или смерти, хранящееся в памяти прошлого или тревожного будущего»60.

Мамфорд утверждает, что рассматривать человека как в первую очередь животное, пользующееся орудиями труда, означает не замечать основных глав человеческой истории. В качестве противопоставления этому он отстаивает тезис, согласно которому человек прежде всего является животным, творящим собственный разум, обуздывающим себя и самопрограммирующим. И первичным очагом всех видов его деятельности можно считать его собственный организм и социальную организацию, в которой этот организм обретает более полное выражение. Пока человек не сделал что-либо из самого себя, он немного мог сделать в окружавшем его мире. Специфически человеческим достижением, обособившим человека даже от его ближайших родичей-антропоидов, явилось формирование нового «я», вследствие чего человек стал зримо отличаться от своих примитивных животных предков внешне и поведением. По мере того как расширялась эта дифференциация и возрастало количество определенно человеческих «опознавательных знаков», человек ускорил собственную эволюцию, за относительно короткий промежуток времени достигнув кардинальных изменений