Зато каков был их командир. Блестящие доспехи, шлем с остроклювым забралом, а на макушке пышные перья. На руках перчатки из кожи, перстень на указательном пальце.
Гжегож увидел блеск красного камня и не мог сдержать восторг. Так он любил драгоценности.
– Братья! – бросил Флориан черным плащам, – да неужели сам феодал к нам пожаловал?
Обладатель пернатого шлема поднял забрало. Его лицо было совсем юно.
– Почему не склонились перед дворянином, чернь? – начал он бойко.
– Так и мы из дворян, – бросил ему Гайер.
Прокатилась волна смеха. Лицо юноши побагровело от злобы.
– П-почему вы все одеты как… как… Что это за черные и серые плащи? Что вы за ними прячете?
– Да прохладно вот стало, – не унимался Флориан.
– Мы – монахи, – вмешался Гжегож. – Несем Святому Валю тепло и свет.
Черный отряд взорвался от хохота. Молодой рыцарь стал хвататься за рукоять меча. Его слуги натянули луки, сидя на конях.
– Ладно, ладно, – примирительно поднял руку черный командир. Меня зовут Фло…
– Заткнись, смерд! – разразился юноша. – Зарублю пса! Мне, сыну пана Лодзинского какой-то деревенских прыщ будет дерзить и выставлять меня шутом? Меня?!
– Да будет пану Лодзинскому известно, – миссарец решил оставаться в веселом тоне, но сам стал закипать, – что мы – мирные путники и свободные люди. Почти монахи.
Гайер говорил уверено и с расстановкой. Четверка на время опустила оружие.
– Вероятно, вы заметили у нас мечи. Но более выразительно о нас говорит эта золотая молния на плащах. Я думаю, пан Лодзинский о нас наслышан. Как и его отец.
– Черный отряд, слышал.
– Так наверняка и слышали то, что у нас здесь все мастера крепкого словца и остры на язык.
Лодзинский поколебался – он думал. И все же нахмурился и поднял меч.
– Кто вы и зачем, выясним у феодала местных земель. Каждый бандюга может сшить себе такую тряпку. Сложить оружие!
– Это не тряпка, – зло ответил Гайер, опуская руку на эфес.
Флориан и Лодзинский выжигали друг друга взглядами.
– Ты – скотина! – юный рыцарь сорвался на фальцет. Его свита натянула луки.
Но лучники и арбалетчики из Черного отряда, не спешившись, еще раньше взяли врагов на прицел.
– Не глупи, мальчик, – иронично сказал командир черных плащей. А потом лязгнул его меч.
– Довольно! – громогласный певучий девичий голос ворвался в свару как ураган.
Гинерва скинула с себя плащ. Рыцари выставили щиты, прикрывая тело принцессы. Но та подала коня вперед.
– Я – Гинерва О’Кили, дочь арфского Короля Диллиона. А это мое сопровождение. Понятно вам, господин рыцарь?
Лодзинский хотел было что-то рявкнуть в ответ, но осекся на полуслове. Принцесса не дала ему и слова вставить.
– Эти господа, – окинула она рукой Черный отряд, – спасли наше посольство из пожара в Кипариске. Поэтому, из каких бы вы родов не происходили, говорите с ними подобающе церемониалу.
Мы, – кивнула на своих латников, – представители арфской знати и здесь по приглашению Короля Пирона. Мак Нерли, покажите ему бумагу. После того, как они уберут оружие.
От такой речи юный нахал окончательно потерялся. Он прекрасно знал, что в Миссару должно прибыть арфское посольство с молодой принцессой во главе. И про Кипариску он уже что-то слышал: слухи разносились быстро. И даже про странную компанию в корчме Ванека говорили. Только трактирщик уверял, что путники двинулись на запад. В любом случае для высокомерного дворянина было невозможно понять: как люди такого высокого сословия могут идти плечом к плечу с этим сбродом. Естественно, дворянские дети, как Лодзинский, себя сбродом не считали.
