Флориан смотрел на звездное небо. К нему подошла принцесса. Завидев ее, он подвинулся на бревне.
– Уступить вам место?
– Да. Хочу поговорить о походе.
Присев, она посмотрела на своих телохранителей. Те в свою очередь посмотрели на нее. Гинерва отпила из кубка холодный квас – рыцари не позволили бы ей пить вино. Спросила:
– Какие планы на завтра?
– Идти. В основном лесом, – с ухмылкой ответил тот. – А если конкретнее, выступим на рассвете. К Коло на три часа после полудня дойдем до реки Дрина. Переправимся на пароме. Перейдя реку, мы попадем в край Милорады. И там нам уже нечего будет бояться.
– Почему?
– У меня там много друзей. Да и король вряд ли стерпит культистов на своей…
Беседу прервал звук ломающихся веток и топот копыт.
«Почему часовые молчали?» – спросил себя Гайер.
Все повскакивали с мест с оружием в руках.
– Хэй’я! – раздалось из-за деревьев. – Эй, рябина, где росла среди болот?
Посреди зеленых мхов, – Флориан выдохнул и убрал меч в ножны. – Свои, – пояснил он Гинерве.
Трое крупных мужчин вели лошадей под узды. Они устало шли к своему командиру. Один что-то нес в руке.
Когда прибывших озарил костер, стало еще лучше видно насколько они измучены дорогой. На них была запекшиеся кровь и слой пыли.
К ногам Гайера упал шлем. Пышные перья были истрепаны и поломаны.
– Как приказывал, командир, – довольно кивнул на трофей Гжегож. – Сходили, значи-ца, в разведку. Пришлось побегать, оторваться от местных. Но зуб даю – хвоста нет.
– И, смотрю, очень удачно сходили, – Гинерва не спускала глаз с блестящего в лучах костра самоцвета на пальце здоровяка. И взгляд ее был недобр.
– Ну, а как же, Ваше Величество! – как ни в чем не бывало похвалялся Гжегож. – М-да, не хотел по-доброму отдавать. Значи-ца мы его и его дружков того-этого…
– Мы поняли, – оборвал Гжегожа Флориан. – Отдохните, выпейте чего-нибудь.
– Это мы за здрасте. Идем, братва!
Троица ушла. Гайер и Гинерва сидели молча. Последняя вскоре встала:
– Что же. План мне ясен, – от нее веяло холодом. – Хорошо, что завтра мы уже будем у Милорадского края.
Это прозвучало как: «Это была ошибка. Поскорей бы нам перестать иметь дело с разбойниками вроде вас. При первом же миссарском патруле мы от вас отделаемся. И пойдем в столицу в соответствующем обществе».
Он остался один. Выпил залпом оставшееся пиво, покосился на шлем молодого Лодзинского. Потом поднялся и пнул броню в огонь.
Гайер перед сном размышлял: удастся ли довести дело до конца. Шансы на успех становились все меньше. Н все-таки он смог заснуть.
Оглушительный вопль разнесся по лагерю. Флориан быстро проморгался и понял, что кричит Гинерва.
Он побежал к палатке. Вокруг нее уже стояло достаточно вооруженных людей Гайера. Арфы стояли в боевой стойке, плотно держа щиты. Миссарцы и чужеземцы орали друг на друга. И никто не мог никого понять. Громче был только певучий крик, леденящий душу.
– Заткнитесь! – проорал что есть мочи молодой миссарец.
Воины стихли, даже арфы. А крик девушки то стихал, то снова оглушал всех, кто был рядом.
– Командир, – обратился один из Черного отряда, – арфы девушку мучают.
– Она – их принцесса. Что за бред?
– Бред – не бред, а кричит – то волосы дыбом.
– Может ей кошмар приснился? – поинтересовался кто-то из ратников.
– Рожа твоя – кошмар.
– Я сейчас твою страшнее сделаю.
– Заткнитесь!
Флориан что-то зло прорычал себе под нос и приблизился к рыцарям. Те выставили мечи.
